Феликс, стоявший рядом, удивленно присвистнул:

— Вот так дела!

Виктор отпустил подбородок, и голова Гальянова вновь низко опустилась, из его глаз текли слезы.

— Боже мой, боже мой! — повторял он.

Виктор закурил. Открывшаяся новость поразила его. Он ожидал чего угодно, только не этого. Конечно, он знал, что первый муж его Танюши — какая-то «шишка», живет в Городе, что ради карьеры бросил их, но представить в такой роли Гальянова он никак не мог. А видно — любил этот ублюдок свою первую семью. По слезам искренним видно. — Ну что ж, тем хуже для него. Мучительней будет то, что приготовил ему Виктор.

— А ну смотри в глаза! — приказал он.

— Что вы от меня хотите? Да, я занимал руководящую ступень в наркоторговле. Я получал за это деньги. Все? Кончайте этот спектакль. Делайте свое дело. Так будет лучше и для вас и для меня.

— Кончать с тобой? Легкой и быстрой смерти захотел? Ну уж нет, любезный. Другой тебе вынесен приговор, мразь, другой. Ты обречен на жизнь.

Феликс с нескрываемым удивлением смотрел на Виктора — что еще за кренделя?

— На жизнь, — продолжал Виктор, — которая покажется тебе адом. На ту жизнь, на которую ты обрекал свои жертвы. Ты пройдешь весь путь наркомана — от начала до конца. Переживешь все то, что пережила твоя дочь. Ты будешь жить и просить смерти как избавления. Вот твоя участь.

— Что вы хотите сделать?

— Ты еще не понял? Намерен превратить тебя из здорового человека в наркошника. С дикой ломкой, глюками, со всем, на что ты обрекал детей.

— Вы можете меня убить, зачем издеваться? То, что вы сообщили мне о смерти Татьяны и Анюты, — самое страшное для меня наказание, и я сам, понимаете, сам, не хочу больше жить.

— Не смей, подонок, произносить эти имена, не смей! Феликс, там у меня в лохмотьях — шприцы, принеси один.

Феликс посмотрел на Виктора, выслушал просьбу, но не спешил ее исполнять — такого поворота событий он не ожидал.

— Феликс, поторопись. Наш клиент изнывает от нетерпения получить неописуемое удовольствие. Или мне взять самому?

Феликс нашел три заправленных шприца. Взял один и передал Виктору.

— Как у нас с венами, господин Гальянов, жгут не понадобится?

— Не делайте этого, не смейте.

Но Виктор уже задрал рукав рубашки и, как ни пытался извернуться Гальянов, ввел в нить вены иглу с героином. Затем отбросил шприц в угол. С иглы медленно стекала на пол капля алой крови.

— Ну вот. Теперь балдей.

Он развернул кресло, пододвинул его в угол и поставил так, чтобы лица Гальянова не было видно.

— Витя, что за дела? Почему я не знал о твоих намерениях?

— Тебе это надо, Феликс? Извини, друг, но Гальянов — моя добыча, как сказано у Киплинга.

— Ты его отпустишь?

— Я? Да. Только вот он? Сможет ли он уйти? Это вопрос.

Три дня продолжалась своеобразная экзекуция. Как только Гальянов приходил в себя, ему тут же вводилась новая доза, и он вновь погружался в мир наркотических иллюзий.

Удовольствия от такой массированной наркотической интервенции Гальянов не получал. Наркотик не приносил наслаждения, а минуя эту заманивающую, привлекательную для начинающих фазу, интенсивно разрушал организм, в первую очередь нервную систему, активно и губительно воздействуя на головной мозг, меняя его структуру. Другими словами, путь обычного среднестатистического наркомана Семен Дмитриевич преодолевал в сжатые сроки, неминуемо превращаясь в жалкое, больное существо.

— Витя, сколько еще будем с ним возиться? Пора уходить.

— Раз тебе надоело находиться здесь, сделай завтра следующее. Поезжай в город. Созвонись там с Юрием, узнай: что к чему, какая обстановка. Да пройдись, пожалуйста, около кладбища, посмотри: нет ли там наблюдения?

— Ты считаешь, что, упустив шанс, они будут торчать на кладбище, ждать, когда ты придешь навестить своих?

— А что? Вполне возможно.

— Вполне возможно, что их вообще нет в городе, я имею в виду спёцгруппу. Но ладно. Все сделаю. Какие еще будут приказания?

— Не иронизируй, Феликс, и лучше будет, если вернешься ты, когда стемнеет.

— Позволь узнать: почему? С какой радости я должен целый день слоняться по городу? Уж не задумал ли ты чего? Опять не договариваешь?

— Да брось ты, просто в темноте тебе будет безопасней возвращаться в поселок. Вот и все.

Феликс подозрительно посмотрел на друга:

— Ну ладно, сегодня дежурим как всегда? Или ограничимся прослушкой?

— Не расслабляйся, Феликс, режим не меняем. Иди отдыхай.