— Выйди. Еще лучше — вернись обратно.

В уютные сумерки коридора? Жду с нетерпением этого момента. Честно. Но не думаю, что мое отступление на прежние позиции понравится…

— Он-то сможет уйти. А вот ты — нет.

Со мной худышка разговаривала не так. В ином тоне, можно сказать, приятельском. А в сторону Васи не просто процедила самую настоящую угрозу, а…

Это словно бы был теперь совсем другой человек. Охотник. Бесстрастный. Безжалостный. И главное, прекрасно понимающий, что птичка уже не вырвется из клетки.

— Я знаю.

— И все равно глупишь? Ты еще жив только благодаря ему. Его присутствию.

— И это я тоже знаю, — спокойно подтвердил Вася, а потом устало попросил: — Лерыч, уйди уже, а?

— Хочешь испытать судьбу? — улыбнулась девчонка, обнажив неровные зубы.

— Я смогу до тебя добраться.

— Ой ли?

— Проверим?

— Давно не брала я в руки шашек… Но знаешь, как говорят? Мастерство не пропьешь.

— Шансы равны.

— А ты считать-то умеешь?

Они оба не двигались. Ну, положим, девчонке это и не было нужно: раскидывала же она свою ловчую сеть, не покидая минного поля. А вот Вася… Дистанцию он успевал сократить максимум вполовину, но и тогда всей длины клинков не хватило бы, чтобы хотя бы оцарапать противницу. Все, что оставалось, — метнуть их. Наудачу, как говорится. Только тогда передо мной образовались бы два трупа. В самом лучшем из случаев. Ой, простите, формально труп был бы всего один. И еще один невменяемый зомби.

Не знаю, кому как, а мне почему-то кажется, что потерять разум намного страшнее, чем умереть. И очень может быть, что Вася думает примерно так же. Но тогда почему он готов рискнуть своим…

А, не важно. Сегодня обойдемся без героизма.

— Ну-ка, брэк! Разошлись по углам!

Взгляды в мою сторону они не обратили: пришлось выходить на линию огня.

— Никто ничего испытывать и проверять не будет. Ясно?

— Он у тебя страшный… — протянула девчонка.

— Ты даже не представляешь, насколько, — вздохнул Вася.

— Если я страшный, то слушайтесь!

— Да я и не против. Ни слышать, ни слушать. Хоть какое-то развлечение.

— А что, людей отправлять на тот свет скучно было?

— Хоть одного покойничка покажи сначала, а уж потом говори!

Опять они за свое… Два петуха на дворе. В битве за курятник. Вернее, петух и курица, но тут, пожалуй, никакой половой дискриминацией и не пахнет.

— Сейчас. Вы. Оба. Замолкнете. И умерите свой милитаристский пыл. Мы здесь все собрались не драться, а догова…

Вася мотнул головой:

— С ней невозможно договориться. Ни о чем. Поверь. С любым из ее племени.

— А ты пробовал? — оскалилась девчонка. — Или… Скольких моих сестер ты вообще видел?

— Живыми?

Ого. Оказывается, талант все портить — не моя исключительная прерогатива. У Васи он тоже имеется: от последнего вопроса-уточнения худышка вскочила на ноги и грозно растопырила пальцы, как будто собиралась ими кое-кого выпотрошить. Видимо, как тех крыс, останки которых сейчас тихо пованивали вокруг.

— Так смотри и запоминай! Это последнее, что ты увидишь!

Сейчас что-то случится. Нехорошее. Очень. Для них обоих.

Девчонке я не помеха. Васе? Скорее всего тоже: метать клинки ведь можно не только по прямой. Но если он не попадет в цель, это значит, что заканчивать дело придется…

Ага. Мне.

А вот фигушки!

— Ты обещала.

— Но он…

— Ты обещала мне, помнишь?

— И ты тоже.

Ну да. Пряничный домик. То есть дом с конфетами.

— Тебе никто ничего не сделает. Не бойся.

До нее было всего несколько шагов. И те, которые пришлись на пространство внутри заминированного периметра, девчонка сделала сама. А потом прильнула ко мне, но не обхватывая за пояс, а наоборот, переплетя руки на собственной груди и то ли зябко, то ли виновато ссутулившись.

Постояла немного, уткнувшись лбом мне в подмышку, и довольно буркнула:

— Ты теплый.

Наверное, даже горячий. По крайней мере, тянет раздеться. В смысле, скинуть к черту хотя бы несколько слоев одежды.

— Не поддавайся ей, Лерыч. Она куда опаснее, чем кажется с виду.

Девчонка подняла голову, хмуро и с чем-то вроде презрения цедя сквозь зубы:

— Чья бы корова мычала, имперский с…

Но не договорила. Осеклась, наткнувшись взглядом на угрожающе выставленный указательный палец.

— Еще одно лишнее слово, и ты останешься здесь навсегда.

— Да поняла уже, не тряси воздух.

Кажется, девчонка показала Васе язык. Впрочем, могу и ошибаться: четко я видел только ее макушку.