Хоть воин и ненавидел эти мысли, но игнорирование вероятности подобного исхода событий лишь еще больше ставило их обоих и книгу под угрозу. Кровь возьмет свое. Если Оливия была типичным потомком Ле Фэй, ее принадлежность скоро завопит об этом.

***

— Ты зарвавшееся ничтожество! Нахрена ты меня вызвал? Мне было уютно с блондинкой и пинтой эля.

Брэм посмотрел на мага. Почти два метра ростом, горящие зеленые глаза… с Айсдернусом Рикардом шутки плохи. Но Рион не считал свой поступок глупым. Времена тяжелые… Притащить Айса под собственную крышу было, безусловно, отчаянной мерой.

В Рикардах было много коварства, к ним испытывали недоверие. На протяжении веков они ложью и обманом прокладывали свой путь к большой доле недвижимости, частью которой оказались земли семьи Брэма. Несмотря на то, что законные владельцы зачаровали почву так, что в чужих руках она была необработанной и мертвой, соперники отказались ее вернуть. Многие из них были незаконнорожденными. Но это было незначительным фактом в сравнении с личными историями, происходящими между ними. Однако в данный момент Брэм не мог себе позволить такую роскошь, как ненависть.

— Если я потребовал твоего присутствия сегодня, Рикард, это потому, что Матиас вернулся и мир магии в тяжелом положении. Ты уже слышал об этом, верно?

— Да.

Лукан пересек комнату и встал рядом с Брэмом.

— События последних дней вызывают тревогу, и все становится лишь хуже.

Колдун кивнул.

— Это правда. Дневник Судного Дня найден. Он…

— Проклятый ад, приятель! Ты захватил его? Спрятал? — потребовал ответа Айс.

— Нет.

Выражение лица Рикарда было одновременно недоверчивым и потрясенным. В этот момент Брэм мог только надеяться, что Оливия как можно скорее разрушит проклятие Маррока. Он должен получить этот чертов дневник, пока Матиас не нашел способ его украсть.

— Когда придет время, мы обезопасим его, — заверил колдун. — В настоящее время им владеет Маррок Кэдбери. Он наверху вместе со своей парой.

— Этим утром на него напали Анарки, — добавил Лукан. — Мы боролись, едва спасли книгу и наши жизни.

Айс выругался. Его лицо, будто идеально вырезанное из камня, стало напряженным, его сузившиеся глаза полыхнули яростной зеленью.

— Нам нужна твоя помощь. Если только ты не хочешь, чтобы судьбу твоей сестры разделило еще больше похищенных страдающих женщин.

— Не смей использовать имя Джайлин, чтобы спровоцировать меня!

— Я не собирался тебя оскорблять, просто пытался помочь понять экстренность ситуации, — процедил Брэм и повернулся к остальным мужчинам.

Лукан поддержал его, молча кивнув. Герцог рассматривал окружающую обстановку от скуки, но колдун не был обманут его мнимым спокойствием. Брэм продолжил.

— Что, если он запугал детей и уже учит их создавать черную магию? Если мы не поторопимся…

— Поторопимся? — прервал Айс, стиснув челюсти так сильно, что стало удивительным, как у него еще сохранили коренные зубы.

— Он уже получил души этих детей. Сейчас мы не можем им помочь.

— Ты предлагаешь ждать, пока Матиаса обретет больше сил? Для того, чтобы Анарки собрали как можно больше магически одаренный детей и людей и околдовали их? Когда мы уже начнем принимать меры? Когда Матиас выбьет наши двери и замахнется на все, чем мы дорожим?

Напоминает то, как магическое сообщество действовало в прошлый раз. Брэм не произнес этого вслух; он и не должен был. Все присутствующие и так знали, что их люди не спешили действовать во время последнего восхождения Матиаса к власти. Никто не хотел верить в то, что среди них появилось такое зло. Только горстка отважных волшебников решилась бороться, сумев победить Матиаса и избавить колдовской мир от этой раковой опухоли.

— Все мы знаем, кто низверг Матиаса в прошлый раз.

— Братство, — пробормотал Герцог.

— Шок, ты опоздал. Ты знаешь о Братстве?

Они обернулись к человеку, входящему в комнату. Вошедший колдун хмуро посмотрел на Лукана из-за темных стекол очков, затем перевел взгляд обратно на Брэма.

—Я умею читать и знаю историю магии.

Это не все, на что он, по слухам, был способен — но то были лишь слухи. Шок, как и весь его клан, был очень замкнутым. А его длинные волосы были дополнением к сомнительной внешности. Сложенный сильным и выносливым, Шок был устрашающим ублюдком даже в лучшие дни. В худшие же… никто не смел доводить его до крайности. Потомки его родословной, как правило, рано или поздно сходили с ума. Поэтому Брэм задавался вопросом, как близко к этой грани находился Шок.

Разъяренный маг хмурился, глядя на Лукана так, словно хотел помочь ему с приобретением билета в один конец на собственные похороны. Конечно, он был бы не против, учитывая историю их взаимоотношений.

— Я не намекал на то, что ты не знаешь историю колдовского мира. Но ты едва родился, когда Матиас последний раз был у власти.

— Я в курсе насчет того, что произошло.

— После победы Братства над Матиасом Д`Арком прошло почти двести лет, — продолжил Брэм.— Они разошлись, поклявшись, что если мир магов вновь увидит наступление темных времен, они воссоединятся.