— Я надеюсь, что в конце этого пути нас ждет что-нибудь чудесное, — бормотал Гораций, утирая пот со лба. — Джентльменам не пристало потеть!

Тропа сузилась, теперь это был узкий карниз, по одну сторону которого вздымалась отвесная каменная стена, а по другую разверзалась пропасть. Далеко внизу раскинулся зеленый ковер из верхушек деревьев.

— Прижимайтесь к стене, — предостерегла всех Эмма. — Падать очень высоко.

Одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Внезапно мне показалось, что у меня жуткая боязнь высоты, от которой все внутренности завязались в тугой узел. Все мои силы и внимание теперь уходили только на то, чтобы просто переставлять ноги.

Эмма коснулась моей руки.

— С тобой все в порядке? — шепотом поинтересовалась она. — Ты очень бледен.

Я солгал, заверив ее, что со мной все отлично. Моего притворства хватило на три изгиба тропы. К этому моменту мое сердце безудержно колотилось, а колени дрожали так сильно, что мне пришлось опуститься на землю, прямо посреди узкой тропы, заставив остановиться всех, кто шел за мной.

— О боже, — прошептал Хью. — Джейкоб ломается.

— Я не понимаю, что со мной, — пробормотал я.

Я никогда не боялся высоты, но сейчас не решался взглянуть вниз даже краем глаза, потому что у меня в животе тут же все переворачивалось.

Мне в голову закралось жуткое подозрение: что, если меня мучает не страх высоты, но ощущение приближающихся пустот?

Однако это было невозможно, потому что мы находились внутри петли, куда пустоты доступа не имели. И тем не менее, чем пристальнее я прислушивался к ощущению у меня в животе, тем больше убеждался в том, что меня тревожит не сам обрыв, а нечто, скрывающееся внизу.

Я должен был в этом убедиться.

Дети взволнованно гудели, наперебой спрашивая меня, что случилось, в порядке ли я. Я отключился от их голосов, стал на четвереньки и подполз к краю тропы. Чем ближе я подбирался к обрыву, тем болезненнее становились ощущения в животе. Казалось, кто-то изнутри раздирает мои кишки в клочья. Когда до края оставалось несколько дюймов, я лег на живот, обхватил пальцами каменный козырек и, подтянувшись вперед, заглянул в пропасть.

Моим глазам потребовалось одно мгновение, чтобы засечь пуст о ту. Вначале я увидел лишь какое-то мерцание над шершавым гранитным склоном. Больше всего это походило на волны воздуха над горячим капотом автомобиля. Какое-то едва заметное искажение действительности.

Именно так воспринимали их обычные люди. Да и странные тоже. Одним словом, все, кто не был наделен такими способностями, как я.

Да, я вдруг ощутил, что мои странные способности включаются и набирают силу. Бурлящее ощущение в животе свернулось в узел и сосредоточилось в одной точке острой боли. А потом эта боль каким-то непостижимым образом обрела направление,вытянувшись из точки в линию. Эта линия подобно стрелке компаса устремилась по диагонали к переменчивому пятну в сотне ярдов ниже козырька и чуть левее того места, где я лежал. Дрожащее мерцание на глазах сливалось в плотную черную массу. В моем поле зрения возникло прильнувшее к склону горы гуманоидное существо из щупалец и теней.

И тут оно осознало, что я его вижу, и все его ужасное тело напряглось. Скорчившись на уступе скалы, оно распахнуло свой жуткий рот и испустило оглушительный вопль.

Моим друзьям незачем было объяснять, что я вижу. Этого звука было достаточно.

— Пуст о та!— закричал кто-то из них, зря растрачивая время на констатацию очевидного.

— Бежим!— подхватили остальные.

Я отполз от края, и меня тут же подхватили и поставили на ноги. Мы бросились бежать всей толпой, но не вниз по склону, а наверх, углубляясь в неведомое, вместо того чтобы вернуться на равнину, к выходу из петли. Впрочем, возвращаться было поздно. Я почувствовал, как пуст о та оттолкнулась от валуна и карабкается по склону. Но она не гналась за нами, а напротив, удалялась, рассчитывая отрезать нам путь в случае, если мы попытаемся пробежать мимо, спускаясь с горы. Таким образом, позади нас теперь поджидала западня.

Для меня это были совершенно незнакомые ощущения. Прежде я воспринимал пустот только глазами, но теперь я чувствовал внутри себя что-то, похожее на стрелку компаса. Сейчас она показывала назад, и я как будто воочию видел жуткое существо, карабкающееся по едва ли не отвесной стене. Казалось, увидев пуст о ту, я взглядом прицепил на нее нечто вроде приводного радиомаяка. Зато мой внезапно возникший страх высоты исчез.

Мы обогнули скалу, и перед нами выросла гладкая гранитная стена не менее пятидесяти футов в высоту. Тропа закончилась, и, куда бы мы ни обернулись, со всех сторон нас окружала пропасть. На стене не было ни лестницы, ни выступов, за которые можно было бы цепляться руками или опираться ногами. Мы отчаянно искали какой-то другой способ подняться наверх — тайный проход в скале, дверь или тоннель, но ничего этого не было. Дороги дальше не существовало. Был путь наверх, но подняться мы смогли бы либо на воздушном шаре, либо на ладони мифического великана-помощника.

Нас охватила паника. Мисс Сапсан пронзительно закричала. Клэр плакала. А Гораций причитал:

— Это конец! Мы все умрем!

Остальные предпринимали последние отчаянные попытки спастись. Фиона водила ладонями по стене в поисках трещин, в которые могла набиться земля, позволившая бы ей вырастить лиану или что-то еще, с помощью чего мы вскарабкались бы наверх. Хью подбежал к краю площадки и посмотрел вниз.

— Мы могли бы спрыгнуть, если бы только у нас был парашют!

— Я могу быть парашютом! — воскликнула Оливия. — Возьмитесь за мои ноги!