Как будто пытаются опровергнуть очевидное – что лучше всего ребенка знают его родители. Если, конечно, они хотят его знать.

Это действительно так. Мама его родила. Вскормила. Проводила с ним дни и ночи. Кто, как не она, больше всего знает о нем, о своем сыне? Учитель, который видит его пару часов пять раз в неделю? Воспитатель, который принял трехлетнего малыша и забудет о нем через три года? Психолог, который за получасовую перемену должен дать исчерпывающие ответы на вопросы, которые мучили годами?

Да, они знают. Но они знают не вашего ребенка. Знают концепции, принципы, методики, тенденции. Все, но не того конкретного мальчика, который живет рядом с нами. Этого мальчика знаем мы. И в конечном итоге любой совет психолога, любая рекомендация воспитателя – это не что иное, как бросок бумеранга: ведь проблема все равно возвратится к вам. Ибо других рук для ее разрешения нет ни у психолога, ни у классного руководителя, ни у социальной службы.

Что нам с того? А то, что если стоит вопрос: доверять собственному сердцу, либо совету педагога, психолога или любого другого постороннего нам человека, – я бы поставил на собственное чутье.

Впрочем, закончим с мифами. Пора переключиться на более приземленные темы. Например, на такое популярное в последнее время понятие, как чувство родительской вины.

Как-то стало модным считать, что все детские беды заключаются в неправильном воспитании, в том, что родители не хотят (или не могут) воспитывать «правильно». Причем вариантов этого «правильного» такое множество, что становится очевидным, откуда берутся эти ошибки. Ибо то, что одна метода считает единственно верным подходом, другая может начисто отвергать как педагогическое преступление. Вот и крутись, как хочешь: в любом случае что-то сделаешь не так.

А потом: в умных книжках пишут, как за три минуты снять истерику, как в двух словах объяснить ребенку, что можно, а что нельзя; как сделать так, чтобы все проблемы решались с лучезарной улыбкой и безо всяких усилий. Создается полное впечатление, что воспитание – это простейшее, легчайшее занятие, нечто среднее между любимым хобби и оздоровительной прогулкой, доступное всем и каждому. И только мы, сирые и непонятливые, почему-то не в силах использовать эти кладези мудрости, ибо в наших семьях есть все. И скандалы. И слезы. И упрямство. И «не хочу». И… Да что перечислять…

Выходит, мы – плохие родители?

Выходит, нет. То есть: вовсе не обязательно.

Более того: выскажу мнение, что если родитель задумывается – какой он, то это уже хороший знак.

А хотите знать, какой вы родитель? Серьезно? Готовы? Тогда проведем полевой тест. Почему «полевой»? Потому что в условиях «поля» – то есть в реальных, не книжных.

Где теперь ваш сын? В комнате? Занят чем-то своим? Подойдем поближе, ибо он как раз и будет нашим индикатором.

• Встаньте так, чтобы видеть реакцию мальчика, и нейтральным тоном, внятно и отчетливо позовите его по имени.

Как он отреагировал? Испугался? Насторожился? Сразу же подошел к вам, глядя в глаза? Переспросил «что?», не отрываясь от своего занятия?

• Подойдем поближе и протянем к сыну руку – чтобы погладить.

Он: отклонился; недовольно буркнул «чего?»; улыбнулся и подставил шевелюру; удивленно выкатил глаза и забился в угол.

• Нейтральным тоном спросим его – как дела.

В ответ: нейтральное «нормально»; охотно и подробно рассказывает, что случилось за день; начиняет выяснять, кто его «заложил».

Думаю, читатель уже сам отметил реакции, которые однозначно говорят в пользу его как хорошего родителя. Действительно, тест тем и хорош, что позволяет без особых усилий, причем достаточно точно определить, насколько доверяет вам ваш ребенок. А это, наверное, самый главный критерий, по которому можно оценивать родителя.

Остается вопрос: а как же оценки со стороны – тех же педагогов, соседей, ближней и дальней родни? Что делать, если посторонние (и не очень) люди заявляют вам, что вы «не занимаетесь воспитанием», не можете влиять на ребенка, «никудышные» отец или мать? Ведь со стороны-то виднее!

Виднее. Хотя – не всегда. Но в том-то и дело, что родительские отношения – это именно отношения родителя и его ребенка. И самый главный критерий их оценки – это мнение самого родителя и самого ребенка. Остальные мнения имеют право на существование, но они по определению вторичны.

Увы! Мы растим нашего мальчика не для школы. Не для психолога или воспитателя. Не для соседки по лестничной площадке. Даже не для государства.

Мы просто его растим. Отчасти – для себя. Отчасти – для него самого.