Кровь бросилась в лицо принцу Джону. Он злобно выругался и хотел было разразиться не менее сильной угрозой,но замолчал, отчасти потому, что свита принялась всячески его уговаривать и успокаивать, отчасти потому, что толпа приветствовала поступок Седрика громкими возгласами одобрения.

Принц с негодованием обвёл глазами зрителей,как бы выбирая более беззащитную жертву для своего гнева. Взгляд его случайно упал на того самого стрелка в зелёном кафтане,который только что грозил Исааку. Увидев, что этот человек громко и вызывающе выражает своё одобрение Седрику, принц спросил его, почему он так кричит.

– А я всегда кричу ура,- отвечал йомен, - когда вижу удачный прицел или смелый удар.

– Вот как!
– молвил принц.
– Пожалуй, ты и сам ловко попадаешь в цель?

– Да не хуже любого лесничего,- сказал йомен.

– Он и за сто шагов не промахнётся по мишени Уота Тиррела,-произнёс чей-то голос из задних рядов, но чей именно- разобрать было нельзя.

Этот намёк на судьбу его деда, Вильгельма Рыжего, одновременно рассердил и испугал принца Джона.

Однако он ограничился тем, что приказал страже присматривать за этим хвастуном йоменом.

– Клянусь святой Гризельдой,- прибавил он,- мы испытаем искусство этого поклонника чужих подвигов.

– Я не против такого испытания,- сказал йомен со свойственным ему хладнокровием.

– Что же вы не встаёте,саксонские мужланы?- воскликнул раздосадованный принц.
– Клянусь небом, раз я сказал- еврей будет сидеть рядом с вами!

– Как же можно?С позволения вашей светлости,нам совсем не подобает сидеть рядом с важными господами,- сказал Исаак; хотя он и поспорил из-за места с захудалым и разорённым представителем фамилии Мондидье, но отнюдь не собирался нарушать привилегии зажиточных саксонцев.

– Полезай,нечестивый пёс,я приказываю тебе!- крикнул принц Джон.- Не то я велю содрать с тебя кожу и выдубить её на конскую сбрую.

Услышав такое приглашение,Исаак начал взбираться по узкой и крутой лесенке на верхнюю галерею.

– Посмотрим,кто осмелится его остановить,- сказал принц, пристально глядя на Седрика, который явно намеревался сбросить еврея вниз головой.

Но шут Вамба предотвратил несчастье неожиданным вмешательством:он выскочил вперёд и, став между своим хозяином и Исааком, воскликнул:

– А ну-ка,я попробую!- С этими словами он выхватил из-под полы плаща большой кусок свинины и поднёс его к самому носу Исаака.

Без сомнения,он захватил с собой этот запас продовольствия на случай, если турнир затянется дольше, чем в состоянии выдержать его аппетит. Увидав перед собой этот омерзительный для него предмет и заметив, что шут занёс над его головой свою деревянную шпагу, Исаак резко попятился назад, оступился и покатился вниз по лестнице. Отличная шутка для зрителей, вызвавшая взрывы смеха, да и сам принц Джон и вся его свита расхохотались от души.

– Ну-ка, брат принц, давай мне приз,- сказал Вамба.- Я победил врага в честном бою: мечом и щитом,- прибавил он, размахивая шпагой в одной руке и куском свинины - в другой.

– Кто ты такой и откуда взялся, благородный боец?- сказал принц Джон, продолжая смеяться.

– Я дурак по праву рождения,- отвечал шут,- зовут меня Вамба, я сын Безмозглого, который был сыном Безголового, а тот, в свой черёд, происходил от олдермена.

– Ну, очистите место еврею в переднем ряду нижней галереи, - сказал принц Джон, быть может радуясь случаю отменить своё первоначальное распоряжение.
– Нельзя же сажать побеждённого с победителем?Это противоречит правилам рыцарства.

– Всё лучше,чем сажать мошенника рядом с дураком,а еврея- рядом со свиньёй.

– Спасибо, приятель,- воскликнул принц Джон,- ты меня потешил! Эй, Исаак, дай-ка мне взаймы пригоршню червонцев!

Озадаченный этой просьбой,Исаак долго шарил рукой в меховой сумке,висевшей у его пояса, пытаясь выяснить, сколько монет может поместиться в руке, но принц сам разрешил его сомнения: он, наклонясь с седла, вырвал из рук еврея сумку, вынул оттуда пару золотых монет, бросил их Вамбе и поскакал дальше вдоль края ристалища. Зрители начали осыпать насмешками еврея, а принца наградили такими одобрительными возгласами, как будто он совершил честный и благородный поступок.

Во время дальнейшего объезда арены принц Джон внезапно остановил коня и, обращаясь к аббату Эймеру, заявил, что совсем было позабыл о главной заботе этого дня.