Воцарилось молчание. В темноте возникла узкая полоска света — кто-то немного отодвинул полог, прикрывавший вход в штабную землянку.

— Петр Захарович, Ванситтарт на проводе, — сказал связист. — Не сверхсрочно, но важно.

— Сейчас буду, — ответил Зимников, и свет исчез.

— Значит так, к делу, — быстро заговорил полковник, излагая уже обдуманное решение. — Сейчас черкну бумажонку, передам тебе танкоистребителей.

— Он подполковник, выше меня по званию, — вставил Таланов.

— Я же сказал, черкну бумажонку, — с нетерпеливым раздражением ответил Петр Захарович. — Отойдете в тыл.

— Ого, — только и смог проговорить Виктор.

— Да, — подтвердил комбриг. — Будешь не просто за резерв, а как крайняя засечная линия. Если мы отхватим какой-нибудь особенной пакости и не удержимся, дальше твоя забота.

Таланову очень захотелось сесть прямо на край траншеи, но он сдержался. В темноте было трудно рассмотреть выражение лица комбрига, но судя по тону, Петр Захарович улыбался, с грустью и малой толикой безнадежности.

— Как — не могу сказать, потому что не знаю, что будет дальше, — сказал Зимников. — Может быть, я дую на воду, и ничего не случится. Может быть, ничего особенного не будет, и я — старый нервный дурак, который дробит соединение на части перед решающим боем. Но я верю в хитрожопость того, кто сидит на той стороне, он меня не разочарует. Если что — решай по своему усмотрению. Обороняйся, контратакуй, или отступай к восьмому и там держись за землю зубами. Как решишь и как сможешь.

— Понял, — пустым, невыразительным голосом отозвался Таланов. — Сделаем.

Мимо прошел патруль, свет фонаря с фильтром скользнул по лицу майора, придав ему мертвенно-синюшный цвет, как у настоящего покойника.

— Да уж сделай милость, — посоветовал Зимников. — А теперь пошли обратно. Напишу приказ для подполковника Лежебокова и посмотрим, что у англичан.

— Как англы? — спросил Виктор, меняя тему.

— Невероятно, — честно ответил Зимников, отрываясь, наконец, от своего опорного столбика. Металлические суставы искусственных кистей пощелкивали в темноте. — Батальон держал центр до упора. Выбит на две трети. Этот Ванситтарт — прекрасный командир, может быть его жертва и не напрасна…

— Жертва? — не понял майор.

— Забудь. Это наше с ним, личное.

Офицеры проследовали к землянке. Под ногами тихо шуршала сухая земля.

— Дождика бы, — невпопад протянул Таланов.

— А, забыл! — отозвался Зимников, тщательно закрывая за собой проход, чтобы ни один лучик не выскользнул наружу. — Наш старый добрый знакомый объявился. Считай, вся старая компания в сборе.

Он порылся в кармане и достал смятый блокнотный листок с короткой надписью, сделанной хорошо знакомым почерком, узнаваемым даже в неярком электрическом свете переносных ламп.

«Захарыч! Твои орлы медсанбат развернули по-гвардейски — в 20 км от фронта. Пока с ними посижу, присмотрю. Будет время — заходи, чаю попьем. АБП».

Томас вздохнул и скрестил пальцы, прячась за неосознанным жестом от необходимости принимать, пожалуй, самое неоднозначное и суровое решение в жизни. Командир панцерпионеров сидел напротив, похожий на статую из черного металла — ни единого движения, ни единой складки на идеально чистой и выглаженной форме. Тупоносые ботинки сверкали даже в свете единственной лампы, которую оставил включенной Фрикке.

— Мне предстоит нелегкое решение, — произнес, наконец, Томас, проговаривая вслух гнетущие мысли. Он помолчал пару мгновений, ожидая возможной реакции, но собеседник остался недвижим и молчалив.

— Я мог бы просто приказать, воспользовавшись… заемным авторитетом и положением, — продолжил Фрикке. — Однако в данном случае, я считаю, что мое указание не должно быть приказом… Я выше по званию, но есть то, что уравнивает нас — кровь, расовая идентичность и…

Не закончив фразу, Томас провел ребром ладони по основанию черепа, там, где — он, конечно, не видел, но знал это — под короткими волосами скрывалась тонкая полоска шрама. Собеседник зеркально повторил его жест и впервые заговорил:

— Я постараюсь … подняться до вашего уровня.

Томас кивнул, одобряя такт и корректность панцерпионера.

— Передо мной несколько возможностей решения поставленной задачи, — Фрикке слегка качнул головой в сторону стола, на котором лежал вскрытый контейнер с последним приказом. — Проблема состоит в том, что она должна быть выполнена в немыслимо сжатые сроки. И это отсекает все так называемые «правильные», уставные действия.

«Черный» медленно кивнул, показывая, что понимает смысл сказанного.