Следующие дни прошли в лечении Крейра и рассказах Лизки о пережитых злоключениях. Бякам отвели одну из кладовок на нижнем уровне подземелий, и вместо двух их там уже копошилось штук пять. А рядом трое покусанных колдунов дружно искали противоядие.

Но, как водится, искали совершенно не там, а Лизка из чистой вредности раскрывать секрет избавления от неудач не торопилась.

Жар-птицу… то есть конечно же девицу, наградили драгоценными камнями и отослали в родной лес. Чавифа повозмущалась для порядка, потребовала себе новое трехкомнатное гнездо, но нарвалась на не слишком вежливый отказ и все-таки улетела.

— И где Лейв это чудо отрыл? — наморщила Лизка нос, запирая за отбывшей гостьей окно.

Крейр неопределенно хмыкнул и попытался скрыться от любопытствующей супруги в куче подушек.

— Колись! — Царевна плюхнулась на кровать рядом с ним и угрожающе ткнула пальцем куда-то в область затянувшихся уже ран.

Ворох постельных принадлежностей мученически вздохнул. Везде достанут!

— А ты не заметила, что в последние дни ни Лейв, ни Яла не появлялись?

Ундина согласно склонила голову.

— Ревнует Ялка, что ли? — Уж это-то ей и самой было отлично знакомо.

Колдун хохотнул.

— И не беспочвенно. У них несколько лет назад что-то вроде романа было. Лейв тогда не понял, что Чавифа — дух места и его мужской силой подпитывается. Ну а когда сообразил, дерево ее срубил и гнездо с яйцами разворошил. С тех пор решили просто дружить.

Стоило представить лицо феерика, и Лизка рухнула на сдавленно крякнувшего мужа и долго хохотала. Да уж, не позавидуешь мужику! Но и птичку было отчего-то жалко…

— Что ж ей, так и куковать одной?

Крейр огладил черные косы нареченной и медленно проговорил:

— Не знаю, Лиз. Как-то же они размножаются…

Действительно…

— А яйца что?

— Они стоят дорого, считается, будто удачу приносят. Но те Лейвеос продал, чтобы банду свою прокормить, а больше Чавифа не дала.

Лизанда припомнила компанию феериков, промышляющих на большой дороге, и пришла к выводу, что тоже вряд ли стала бы заниматься благотворительностью. Эти и так не пропадут.

А ведь они скоро еще и жить рядом будут… Тут Лизка уже терялась, кому сочувствовать: крылатой, которой теперь покой и во сне не привидится, или парочке будущих новобрачных, ссылаемой под бок к летучему соблазну.

— Что там царь Марианский? Ты так просто спустишь ему покушение? — Разговор плавно сместился на серьезное.

В ожидании ответа Лиза кончиком указательного пальца обводила красноватые рубцы на груди темного.

— Затих. Наверняка очередную пакость готовит.

— И?

Колдун молчал долго. Думал.

— Надо съездить к озеру и выяснить, чего же в нем такого особенного.

— Всего-то?! — От возмущения царевна вскочила на ноги и принялась метаться по покоям. — Я думала, ты возьмешь колдунов и покажешь этому сморчку, что бывает с теми, кто приходит к нам со злом!

Но почему-то такая хорошая идея мужу не приглянулась…

— Ли-и-изка-а-а… Те, кто приходит к нам со злом, обычно неплохо приживаются в Угодьях. А тут особый подход нужен.

Царевна недовольно засопела.

— Ну хоть портрет мне его подари.

— Зачем? — ревниво вскинулся Крейр, из чего Лизанда смело сделала вывод, что вражеский царь хорош собой.

— Дротики метать буду!

Не напрасно же Тенька на подарок тратилась!

В приоткрытое окно влетел крылатый конверт, покружился по комнате, полыхнул в последний раз и осыпался искрами. На стол перед Лизандой медленно спланировал украшенный вензелями листок.

Царевна оторвала глаза от летописи и без особого интереса глянула на строчки. Заметила личную печать царя Заресского, а рядом — знак владычицы морской… И стрелой взвилась с места!

— Крейр! Крейр!! Крейр!!!

Мрачно-сосредоточенный колдун сыскался в кабинете, окруженный духами и палачами. Не иначе, кто-то из подданных опять отличился.

— Тебя убивают? Или еще только похищают? — Цепкие почти черные глаза устремили свой взор на Лизку, но никаких видимых повреждений не обнаружили и вернулись к разложенным на столе документам.

— Ни то ни другое!

Все внимание темного вновь сосредоточилось на делах, скопившихся за почти неделю постельного режима.