— Ну-ка, вернись за канат! — рявкнул он.

Батут был огорожен по сторонам канатом, и распорядитель строго следил за тем, чтобы никто не проникал в это узкое пространство. То есть никто, кроме него самого, двух мальчиков постарше, страховавших прыгуна, и, конечно, самого прыгуна.

И всё же этот властный окрик не остановил Энди. Ведь распорядитель, как один из организаторов игр, должен был знать про подсказку. Поэтому Энди, готовясь второй раз нырнуть под канаты, взмахнул листком с подсказками и заговорщицки подмигнул распорядителю.

Крокетные молотки не имеют обыкновения багроветь. Но этот молоток побагровел до синевы.

— Я же велел: тебе стоять, где стоишь! — загремел он.

Энди выпрямился и сдвинул брови. Может быть, другие распорядители ничего не сказали молотку про подсказку. А может быть, он считает, что это всё чепуха. Энди, который одно время поливал цветы в учительской, знал, что учителя не всегда бывают во всём согласны.

Как бы то ни было, решил он, ясно одно: крокетный молоток не впустит за канат никого, кроме тех, кто хочет поупражняться на батуте.

Он глубоко вздохнул и повернулся к остальным.

— А… э… кому-то из нас нужно пойти прыгать. Когда этот кончит, — Он погладил Еву по плечу. — Это ведь ты, Ева, разгадала подсказку, верно? И…

— Спокойней! — взревел распорядитель, обращаясь к прыгуну, — Так недолго и ногу сломать!

— …лучше всего, Ева, тебе же и довершить дело. Так? И мы назовём это слово твоим именем.

Ева тихо ойкнула. Её взгляд последовал за прыгуном всё выше, выше, выше…

— Я… — сказала она. — Да… — Но внезапно её лицо прояснилось, и она указала на свою юбку: — Я же не в брюках. А в юбке я прыгать не могу.

— И я не могу, — поспешно заявила Руфь. — И вообще я ещё маленькая.

Впервые в жизни у неё вырвалось подобное признание. Если бы Земля вдруг перестала вращаться, если бы прыгун взмыл в небо и не вернулся, даже и это не было бы столь неожиданно.

Но остальные искальцы были слишком заняты другим и даже не заметили её оплошности.

— Ты же у нас главный, — пробормотал Морис, глядя на Энди.

— Да, конечно, верно, — Энди отчаянно заморгал, — Но ведь я в очках, понимаешь?

— А он тоже в очках, — сказала Руфь, указывая на прыгуна.

Энди пропустил её слова мимо ушей.

Ну и… по правде говоря… последнее время я чувствую себя не очень-то хорошо. Живот побаливает. Мороженое, понимаешь… — Внезапно Энди ободрился: — Я уже своё отработал, В тот раз. — Он свирепо поглядел на Мориса. — Не пора ли и тебе…

— Ну послушай, старина, не гляди на меня так, ты же знаешь, что у меня с физкультурой дела плохи, с тех пор как я болел корью. Я…

— Смотрите! — вдруг перебила его Ева. — Вон там. Видите, кто сюда явился?

Они посмотрели через вздрагивающий, гремящий, провисающий и вновь натягивающийся батут на зрителей по ту его сторону. Там впереди всех с очень очень задумчивым видом, глядя не на прыгуна, а на землю под батутом, стоял Жирняга Питерсон.

И тут они увидели…

Увидели, как в его голове зарождается хитрый план.

Увидели, как блеснули глаза Жирняги, как он поглядел на распорядителя, как пожевал нижнюю губу… А потом увидели, как он вынул из кармана мячик и тихонько закатил его под батут.

— Сэр, я уронил мячик! — вежливо сказал Жирняга, ныряя под канат.

— Назад! — рявкнул распорядитель, и мальчишка окаменел: ни дать ни взять — толстый кролик.

— Я мячик уронил, сэр. Он покатился вон туда. Можно, я его…

— Нет, нельзя! Подожди, пока мы кончим. Достанешь в перерыве.

Что-то бормоча, Жирняга смешался с толпой зрителей. Но далеко от каната отходить не стал.

— Морис, — сказал Энди, — другого выхода нет. А если у тебя с физкультурой не всё ладно, тем лучше. Когда кончишь прыгать, сделаешь вид, будто у тебя закружилась голова, зашатаешься… Ну, ты упадёшь на бок и быстренько заглянешь под батут.

— Но…

— Следующий! — рявкнул распорядитель, помогая прыгуну слезть с батута.

— Вот он, сэр, — почтительно выкрикнул Эндрю подняв одну руку, другой ловко вытолкнул вперед растерявшегося Мориса.

— Ну так иди— скомандовал распорядитель.

Его огромная лапа опустилась на трепещущее плечо Мориса и подсунула его под канат. Другая огромная лапа подвела его к батуту:

— Садись на край, закинь ноги, повернись и присядь в самом центре. Я сейчас скажу тебе, что делать.