– Вы уж простите, господин, – виновато пробубнил Лени. – Я и сам не знаю. Как на стражу заступил, все в порядке было.

– А потом?

– Поначалу все как обычно – подступы к стене осматривали, не блеснет ли свет где-нибудь, аль тень промелькнет. Затем чувство холода пропало – тепло так стало, приятно. Помню, что все никак не мог взгляд от ущелья оторвать, словно тянет меня туда что-то, манит. А потом как отрезало. Темнота.

Мы со священником обменялись взглядами и вновь сосредоточились на рассказе рыжего бедолаги.

– Как в себя пришел – смотрю, я посреди ущелья стою, а в руке кость с черепом зажата. Да так крепко ее держу, что пальцы судорогой свело. Череп глазницами ко мне повернут, в них словно светится что-то. – Лени вздохнул, заново переживая минувшие события, и продолжил: – А в голове голос женский шепчет, причитает, тихий такой… горестный… ровно мать над дитенком убиенным рыдает… Ох… И так мне жалко ее стало, что и не передать словами. И все она лишь об одном молит – отнеси меня к господину своему, отнеси поскорей, не медли… яви милость… К господину!

– И ты понес? – больше утверждая, чем спрашивая, произнес я. – Понес прямиком ко мне.

– Да, господин, – согласно кивнул Лени, глядя на меня воспаленными глазами. – Понес. Только ошибся голос, совсем не в ту сторону указывал – к выходу из ущелья меня тянул. Там, мол, господин нас ожидает, вестей ждет… А я знаю – не там вы, господин. Голова у меня словно в тумане была, но ошибиться я не мог! А голос все зовет за собой, манит. Я десяток шагов пройду по его указке и чувствую – все больше я от вас удаляюсь. Вот и решил я – видать, женщина та заплутала, сама не знает, где вы, господин.

– И ты решил показать женщине правильный путь. Так? – неопределенно хмыкнул святой отец.

– Да, святой отец! – обрадованно подтвердил Лени. – Как есть правильно. Разве я ж не знаю, где господин Корис находится? Вот и побежал поскорей… Вы уж простите, ежели я что не так сделал.

– Ясно, – кивнул я. – Спасибо, Лени. И не переживай – ты сделал все правильно. Лежи, выздоравливай, набирайся сил. Святой отец, можно вас на пару слов?

Коротко кивнув, священник поднялся с кровати и пошагал к двери. Перед тем как выйти, я ободряюще подмигнул Стефию и вышел из лечебницы. Проходя через кухню, в узком проходе между обеденными столами я столкнулся с идущей навстречу Аллариссой. Заметив меня, девушка опустила взгляд и ускорила шаг. Дав ей пройти, я проводил светловолосую фигурку взглядом, мгновение подумал и пошел дальше. Похоже, Алларисса сильно сожалела, что провела ночь в моей постели – пусть между нами ничего и не было. Еще один гвоздь в крышку гроба наших отношений. Хотя… так даже лучше.

Священник ждал меня у выхода из пещеры. Я поравнялся с ним и, плечо к плечу, мы вышли на свежий воздух во двор, прошли несколько шагов и остановились у недостроенного общинного дома. Переглянулись и одновременно произнесли:

– Клятва крови.

– Да, сын мой, – добавил святой отец. – Клятва крови. У принесшего ее может быть лишь один господин. И этот господин – ты. Вот Лени и понес череп к своему единственному господину. Магия шурдов сработала лишь наполовину.

– Значит, мы не зря провели обряд с тем булыжником, – пораженно покачал я головой. – Оно стоило того.

– Узы крови очень сильны, Корис. Церковь не одобряет подобные клятвы и обряды, но здесь, в этих землях и по соседству с проклятыми некромантами… в эту ночь клятва крови спасла Лени жизнь. И не только его – покоренного злой воле человека могли заслать обратно в качестве убийцы, отравителя…

– И не стоит забывать, что Лени знает все о нашей обороноспособности, о запасах еды и количестве людей, – усмехнулся я. – Такие сведения предельно ценны, когда планируешь штурм. И думаю, можно больше не задумываться, как именно шурдам удалось разорить поселение Ван Ферсис.

– Да, – сказал священник и осенил себя знаком Создателя. – Пусть их души покоятся в мире. Но… ведь не ради этого ты тащил мои старые кости на морозный воздух? Что-то гложет тебя, сын мой?

– Да, святой отец, – сказал я и взглянул в сверкающие синевой глаза священника. – Вы уже успели поговорить с Аллариссой? Ну, после того, как Нилиена вам наплела невесть что?

– Нет. Да оно теперь и без надобности. – пожал плечами отец Флатис. – А вот с Нилиеной я поговорю по душам! Уж я ей задам! Вздумала тут невинное дитя порочить!

– И с Аллариссой, – вставил я в речь разошедшегося священника. – С ней тоже… поговорите. Сегодня же.

Святой отец осекся на полуслове, пристально взглянул на меня, пожевал сухими губами и осторожно осведомился:

– О чем, сын мой?

– Обо всем, – жестко ответил я. – Расскажите ей всю правду. О настоящей ипостаси лорда Ван Ферсис, о кинжале, об уничтоженных им деревнях. О том, что ее дед сделал со мной. Об изувеченных людях, насильно превращенных в чудовищ ниргалов. Расскажите ей все.