Она еще раз осмотрелась, и пошла в купель, в конце концов, ей до безумия хотелось вымыться!

Лавьер лежал в большом каменном углублении, наполненном горячей водой, откинув голову на сложенную холстину и закрыв глаза. Оникс осторожно спустилась по ступеням, села в воду. Блаженство окутало ее, и она не сдержала довольного вздоха. Губы аида чуть шевельнулись, словно он хотел улыбнуться, но глаза так и не открыл. Тихий стук в дверь заставил Оникс вздрогнуть, и испугано опуститься глубже под воду.

— Господин? — неуверенно спросила вошедшая прислужница.

Аид открыл глаза, повернул голову, рассматривая девушку. Оникс тоже рассматривала ее, чувствуя себя неловко. Прислужница была привлекательной, темноволосой с яркими карими глазами, в которых сквозило любопытство.

—Инта, — протянул Лавьер, — проходи.

Прислужница кивнула. Бросила быстрый взгляд на Оникс и тут же отвернулась, встала на колени, подобрав юбку, взяла в руки мыло. И опустила ладони на голову аида, перебирая темные волосы. Потом наклонилась, скользнула руками по его груди, и ниже, под воду, на живот.

Оникс отвела глаза. Конечно, она слышала, что богатых господ моют прислужницы, и нечего в этом удивительного не было, но смотреть на это ей как-то не хотелось. Ей было все равно, кто моет аида, просто чувствовала себя неуютно.

— Инта, позови Беатрис для госпожи, — сказал Лавьер.

— Не надо, — быстро сказала Оникс, сообразив, что «госпожа»- это она, вот уж дикость, — я уже… сама.

Она быстро смыла с себя мыло, ополоснулась, и торопливо выпрямившись и закрыв волосами спину, чтобы скрыть цветок, стала подниматься по ступенькам, чувствуя тяжелый взгляд аида. И любопытный — прислужницы.

Оникс схватила холстину, завернулась в нее и выскочила в спальню, не оглядываясь. Уже в комнате она вытерлась и с отвращением посмотрела на свою грязную одежду. Надевать ее на чистое тело совершенно не хотелось, и делать этого девушка не стала, стащила с кровати покрывало, залезла в кресло, что стояло у камина.

Из купели доносился мерный плеск воды, один раз она услышала, как Лавьер рассмеялся. Оникс смотрела на огонь, и почти задремала. Стук двери и шаги заставили ее поднять голову. Раскрасневшаяся Инта подбирала с пола разбросанную одежду аида и сложенную в углу — Оникс. Подняла сапоги девушки и раяна тихо вздохнула, порадовавшись своей предусмотрительности.

— Господин будет ужинать в нижнем зале? — спросила прислужница.

— Не сегодня, накрой здесь, — чуть поколебавшись, ответил Лавьер. Он прошел по комнате как был, без одежды, и Оникс уловила быстрый и очень женский взгляд, который бросила на хозяина Инта.

— И принеси мне чистую одежду, — приказал Лавьер. Он отошел к узкому окну, остановился, рассматривая бьющуюся о скалы темную воду. Услышав, как закрылась за прислужницей дверь, повернул голову к Оникс.

— Почему ты сбежала из купели?

— Я не сбегала, — пожала плечами девушка, — а мыться я привыкла сама.

Он подошел, оперся руками о подлокотники кресла, на котором сидела Оникс, так что она почувствовала себя в ловушке.

— Тебе стало неприятно? — спросил аид, внимательно глядя ей в глаза.

Оникс равнодушно покачала головой.

— У меня тоже нет одежды, — напомнила она.

— А зачем тебе одежда, раяна? — со злостью ответил аид, — будешь ходить голая, мне так больше нравится.

Она снова пожала плечами, и Лавьеру захотелось встряхнуть ее, чтобы увидеть в этих синих глазах хоть какое — то чувство, хотя бы ненависть, а не это спокойное равнодушие, которое так бесило его.

Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и сдерживая злость.

В дверь снова постучали, вернулась Инта с одеждой и быстро, не поднимая глаз, скользнули в комнату еще две прислужницы, держа в руках подносы с едой. Лавьер забрал одежду и ушел в смежную комнату одеваться. Вернулся в штанах и белой рубашке, босиком. Оникс так и сидела, закутавшись в покрывало и наблюдая, как проворно девушки накрывают на стол. Вкусные запахи еды наполнили помещение, и раяна сглотнула слюну.

Но перед ужином к ним явился еще один посетитель, постучал и степенно вошел в комнату, от его белых широких одежд и седой бороды в помещении сразу стало как будто светлее.

— Анакин, — с улыбкой сказал Лавьер, — годы тебя не меняют, целитель.

— Никому не избежать врат, но я еще потопчу эту землю, — ответил старик, рассматривая аида с такой искренней радостью, что Оникс удивилась. Надо же, оказывается, есть в империи люди, которые улыбаются при встрече с сумеречным псом.