Коштуницу сотрудничать с трибуналом в выдаче военных преступников и в

открытии архивов. Сразу после выборов 2000 г. Ж.Ширак заявил, что

«Милошевич должен будет ответить за свои преступления»266, и последующая

выдача смещённого президента Гаагскому трибуналу имела прямое

отношение к переговорам Ширака и Коштуницы в Белграде. В ходе встречи с

главой Черногории М.Джукановичем Ж.Ширак высказался в пользу

сохранения Югославской федерации. Смысл поездки Ж.Ширака состоял в

том, чтобы подтвердить традиционные симпатии Франции к Югославии267, обеспечив тем самым своей стране видное место в процессе интеграции

балканских государств в ЕС, тем более что Германия с начала 90-х годов

закрепилась в Словении и Хорватии, куда французский президент направился

после визита в Белград.

Участие Франции в косовском конфликте сыграло также роль своего

рода прецедента использования права вмешательства (droit d’ingйrence) в дела

суверенных государств и стало своеобразным мерилом последовательности и

искренности правительства, выступающего под флагом прав человека.

П.Бонифас, скептически заметил по поводу голлистского мессианства

Ж.Ширака, что право вмешательства – это именно право, а не долг. Он

ссылался на руководителя Комиссариата ООН по делам беженцев Садако

Огато, которая осуждала богатые страны за то, что они расходуют миллионы

долларов в Косово, уделяя гораздо меньше внимания Африке, где

насчитывается 6 млн. беженцев. Она сожалела о закреплении в связи с этим

политики двойных стандартов – одного для европейцев, другого для

266 Ibidem. Р.2.

267 Во французской армии очень сильны просербские настроения память о братстве по оружию в годы двух

мировых войн. Когда в разгар боснийского кризиса сербы осаждали Сребреницу, генерал Жанвье, командовавший силами ООН, отказался поднять в воздух самолёты, чтобы остановить сербское наступление и

спасти город: см.: Известия, 9 декабря 2001.

320

африканцев и остального мира. Развивая мысль японского дипломата, П.Бонифас пишет: «Те, кто в связи с Косово провозгласили наступление

нового международного порядка, в котором прогресс прав человека заставит

отступить абсолютную власть государственного суверенитета, или слишком

наивны, или излишне циничны. Дело в том, что эти принципы применимы

только к Европе, да и то если страна, их нарушающая, не обладает ядерным

оружием»268. Вмешательство Франции и НАТО в целом в косовский

конфликт, если даже оно происходило во имя защиты прав меньшинств и

именно поэтому, поставило перед французским общественным мнением

проблему морали в международных отношениях269. Операция НАТО была

призвана помешать в Косово сербскому меньшинству преследовать албанское

большинство. Но, решив эту задачу, западные демократии не были столь же

последовательны в защите прав сербов и цыган, силой вытесненных из Косово

албанцами, вернувшимися вместе с европейцами-победителями. В газете

«Монд» в августе 1999 г. были опубликованы две статьи. В одной из них: «Фашизм в Косово. Позор албанцев», косовский журналист осуждал своих

соплеменников за то, что для вытеснения сербов они используют те же

методы, что применяли против них сербские власти270. В другой статье

французский журналист Ф.Ребафер считал, что истребление сербов в Косово

можно понять, пока белградская верхушка, в своё время санкционировавшая

репрессии против албанцев, не предстала перед судом271. Спор по поводу

двойных стандартов в защите Францией прав человека на международной

арене приобрёл особую остроту в связи с началом новой чеченской кампании

в России, в августе 1999 г. Намёк на то, что Франция предпочитает

воздерживаться от права вмешательства, если речь идёт о ядерной державе, прямо указывал на Россию. Разница в отношении к Чеченской войне и к

268 Boniface P. Оp.cit. Р. 67.

269 Boniface P. , Garapon A. Morale et relations internationales // RI et S.
– N 35.

270 Surroi V. Fassisme au Kosovo. La honte des Albanais // Le Monde.
– 1999.
– 12 aout.

271 Rebafert Ph. Rendre justice au peuple Kosovar // Le Mondе. – 1999.
– 31 aout.