исторический факт, что на протяжении нескольких веков от начала

Вестфальской системы до второй мировой войны, пока существовало

понятие «великие державы» и при всяком изменении состава этого клуба и

его конфигурации, Франции, также как Англии, удавалось оставаться его

членом. Само понятие великой державы, связанное с определением

могущества, претерпело в течение Х1Х-ХХ вв. серьёзную эволюцию. В

ХУП - начале Х1Х вв. великая держава была немыслима без обширной

территории, многочисленного населения и мощной армии и должна была

господствовать на суше и на море. Х1Х в. обогатил это понятие, добавив к

нему «могущество через империю» и благодаря торгово-промышленному

преобладанию, а в ХХ в. сильные финансы и устойчивая валюта становятся

непреложным атрибутом страны, претендующей на ранг мировой державы.

Применительно к Франции к этому следует добавить исключительную

культурно-лингвистическую экспансию: с 1714 по 1919 гг. французский

язык был единственным дипломатическим языком, и сегодня франкофония

остаётся важным слагаемым мирового влияния страны.

Если говорить о причинах озабоченности проблемой международного

статуса во Франции, то их следует искать в географии и истории. Долгое

время, практически неизменно после Столетней войны, Франция была

одним из крупнейших государств Западной Европы. Благодаря

счастливому географическому положению, близости морей и океана и

своей протяжённости с севера на юг она постоянно присутствовала в

большой европейской политике и, не являясь средоточием европейского

мира-экономики (подобным Венеции, Амстердаму и Лондону), сохраняла

важную роль в европейских и трансатлантических обменах. История во

всех этих факторах дополняет и даже перевешивает географию, поскольку

14

раннее создание крупнейшего централизованного государства во Франции

стало результатом политики французских королей. Поддержание

авторитета центральной власти внутри страны требовало внешнего

источника её легитимности – международного признания за ней видной

роли в европейских делах. Традиция сохранения и укрепления престижа

унитарного государства, воплотившаяся в государстве-нации, была

преумножена в период существования республиканских режимов, начиная

с якобинцев. Две бонапартистские империи (1804-1815 и 1852-1870 гг.) призваны были вернуть государству монарший блеск, но под эгидой

«великой нации». Этот титул – порождение революции и Первой империи

– добавил французскому внешнеполитическому влиянию оттенок

морального превосходства, своего рода мессианства, на котором мы позже

остановимся особо. Революционная, имперская, а потом и республиканская

пропаганда идеи «великой нации» достигли цели: во Франции поиски

могущества – предмет забот не только власти, но и общественного мнения.

Известный политический историк А.Гроссер подчеркнул едва ли не

антропологический характер убеждения французов в собственной

избранности: «Франция… - страна, руководители которой сами являются

частью общественного мнения, согласного в восприятии национального

престижа не в качестве средства достижения конкретных результатов, но в

качестве самоцели, позволяющей испытывать исключительно сильные

чувства самоудовлетворения и снисходительности к загранице»10.

б. «Болезненный страх упадка»

Как в Х1Х веке, после крушения наполеоновской империи, а позже в

результате проигранной франко-прусской войны, так и в ХХ веке, особенно

10 Les politiques йtrangиres. Ruptures et continuitйs / Sous la dir. de Fr.Charillon.
– P. : La Documentation Franзaise, 2001. P.9.

15

начиная с периода между двумя мировыми войнами, правительства и

общественное мнение Франции были сильно обеспокоены проблемой

сохранения мирового статуса. Р.Франк посвятил этому феномену книгу, названную « Болезненный страх упадка» (“La hantise du declin”)11. Автор