Я не ощущаю собственного тела: я как бы изнутри. Стараюсь поближе глянуть на затемнение, и вдруг стенки сосудов, да и само сердце становятся прозрачными как стекло. И я вижу на стыке артерии и одного из сердечных клапанов...

Ко мне возвращается голос. Я в ужасе ору и вскакиваю, как после самого наикошмарнейшего из ночных кошмаров. Зажимаю себе рот...

Вскакиваю? И впрямь, уже сижу на кровати... На укладке своей, то есть. Сижу. Сама поднялась. Нет больше заморозки!

– Эффектно, - слышу голос Аркадия со стороны окна.
– А что случилось-то?

Он спрыгивает, удивлённо смотрит на спящую Гелю. Осторожно обходит кровать, задерживая взгляд на нашей гостье. За это время я успеваю прикрыться. Блин, а голые-то ноги торчат! А джинсы невесть где валяются!

– Ты меня из-за неё...
– начинает Аркадий, и тут видит моё состояние.

В одно мгновение он простреливает меня с головы до пяток, цепляется взглядом за голые плечи и ноги и прямо-таки прожигает разрезанный ворот рубахи. Тянется за моей курткой, но я вцепляюсь в неё, как в родную, и отчаянно мотаю головой.

– Будет тебе, - с досадой говорит Аркаша.
– Вижу, кто сюда залетал. Что я, Магину ауру не узнаю? Ты в ней как муха в меду, лежала, пока своей не вышибла. Дай гляну, всё ли с тобой в порядке.

Присаживается рядом.

– Ну, да, шок, я понимаю. А ты Лориных девиц вспомни, которые через полгорода могут телешом ехать, и ничего. Ваня, дай себя проверить, дело-то может быть серьёзное. А я всё же ведун по второй специализации, считай - лекарь.

И я безропотно даю себя осмотреть, прощупать, прослушать, просканировать... Потом он поднимает с пола мои джинсы.

– Одевайся. Кое-что я нашёл. Пойдём, что ли, на кухне поговорим, чтобы твою гостью не разбудить.

Он выходит первым. Кое-как одеваюсь, и уже на кухне без сил падаю на стул.

Аркадий сам ставит чайник на плиту. Смотрит в окно. Темно, до рассвета ещё далеко. Он открывает дверь, впускает Нору, пресекает благодарное прыганье и отправляет её спать под стол. Прислушивается.

– Ян спит, и, вроде, крепко. Давай, рассказывай. Вас весь день не было, Лора извелась вся, а потом воевода нас вызвал; ты меня уже из лагеря сдёрнула.

– Так Нора тебя и там нашла?

– Нет, догадалась завыть, сигнал до меня дошёл, пришлось совой лететь, чтоб быстрее добраться. Рассказывай первая. Чем ты Маге дорогу перебежала, удивляюсь...

Удивляется он. Значит, как и сэр Майкл, не поверит...

– Тому удивляюсь, что ты с каждым поладить можешь, а с ним не смогла. Его-то натуру знаю. Он вроде и тих, и благороден, а случись что не по его - взорвётся. Редко, но такое с ним случается. Рассказывай.

И я хватаюсь за голову, потому что даже не знаю, с чего начать.

– Он пришёл ко мне ночью. Влез в окно. Вытащил ножи. Стал говорить, что кого-то я ему напоминаю.
– Я запинаюсь.
– Раздел, чтобы приметы сверить, а они совпадают, только я его совсем не знаю, не знаю, не знаю...

И чувствую, что вот-вот сорвусь в истерике.

Аркадий смотрит на меня оценивающе, привстаёт, обнимает меня и целует прямо в губы. И у меня перехватывает дыхание - сперва от страха, потом от возмущения, потом от... от...

В общем, теперь я понимаю воеводу, которому от меня, как дорогому гостю, досталось.

– Аркаша, - млею, когда дыхание ко мне возвращается.
– Ты что же делаешь?

Он пожимает плечами, садится.

– А что? Помогло ведь? Помогло. Отвлеклась. Тоже своего рода шоковая терапия. Клин, знаешь ли, клином вышибают...
– Усмехается.
– Не волнуйся, никаких романов на работе. Говорю же тебе: шоковая терапия.

– А если бы не помогло? Мне даже страшно представить, что бы ты придумал...

Задумчиво смотрит. В лукавых глазах приплясывает луна.

– Обычно я предпочитаю импровизировать, но сейчас не придётся. Раз спрашиваешь, значит, отпустило. Давай-ка всё сначала, время у нас есть.

– Всё с начала - это долго.

Он кивает.

– А куда нам торопиться? Про Васютин отъезд можешь пропустить, это я уже знаю. Про то, как воеводу провела, тоже понял. Давай с того, как ты с Магой познакомилась. Где вы вообще столкнулись?

И я выкладываю всё. Как и почему пошли к Гале...
– тут он осматривает мою зажившую ладонь, кивает, - как застали там сэра и Магу, про последние Галины часы... С момента, когда мы с ней остаёмся наедине, оборотник навостряет уши.

Останавливает, начинает расспрашивать.