Амелия застыла на месте, спрашивая себя, стоит ли отрицать это.

— Мне кажется, я помню, как сжимал вас в объятиях. Так я соблазнил вас? — спросил он небрежно, почти мимоходом.

Она нервно выдохнула. Так Гренвилл не помнил, как далеко все зашло?

— Нет, не соблазнили.

Он отвел глаза. У Амелии не было ни малейшего представления, о чем сейчас думал Гренвилл. Помолчав, он опять вскинул на нее свой пугающе прямой взгляд и очень тихо произнес:

— Но мы поцеловались.

Теперь Амелия чуть не потеряла дар речи. Она не могла сказать наверняка, коснулись ли его губы ее щеки, но Гренвилл явно имел в виду нечто другое. И она еле слышно прошептала:

— Нет, Саймон, мы не целовались.

Его глаза округлились.

Удивление Гренвилла привело Амелию в недоумение. Напряженная атмосфера сгустилась, между ними возникла такая неловкость, что стало трудно дышать. Или эта неловкость исходила исключительно от Амелии?

— Мне хотелось бы увидеть детей, — сказала она, рассчитывая быстро сменить тему.

— Вы уверены в этом? — спросил Гренвилл так, словно не расслышал ее слова.

Амелия в волнении прикусила губу.

— Да, уверена. — Она поняла, что пора поставить точку в этом неловком обсуждении. — Вчера вы основательно напились. Не думаю, что вы могли отвечать за большую часть своих действий. А еще вы говорили довольно странные вещи, которые я совсем не поняла.

— Что, например? — Он обошел свой стул и встал рядом с ней.

О, как же ей не хотелось застрять в этом маленьком промежутке между столом и стеной! Она надеялась, что Саймон не протянет руку и не коснется ее! Разумеется, Амелия могла просто повернуться и, пробежав вдоль стола, выскочить из комнаты. Но вместо этого она буквально вросла в пол.

— Что, например? — снова спросил Гренвилл, на сей раз более настойчиво. Он по-прежнему стоял рядом и легко мог коснуться ее, стоило лишь протянуть руку.

Амелия понимала: не стоит напоминать Гренвиллу о том, что вчера он хотел поговорить с ней о прошлом и несколько раз поднимал эту щекотливую тему.

— Из ваших слов я поняла, что вы были во Франции и каким-то образом участвовали в войне.

С его уст слетел пренебрежительный смешок.

— В самом деле? Я много лет не был за границей. Что я еще говорил?

— Мы говорили о леди Гренвилл.

В его взгляде мелькнула резкость.

— Ах да… Смутно припоминаю, как признавался вам, что не любил свою жену.

Амелия стиснула руки и грустно пояснила:

— Вы заявили, что не скорбите по ней, но я вам не поверила.

Он опять насмешливо хмыкнул:

— Ну конечно, вы слишком хорошо обо мне думаете.

— Что это значит?

— Вы всегда верили в меня. И поколебать эту веру было невозможно.

Он что, снова захотел поговорить о прошлом? Амелия не могла поверить в происходящее.

— Я верю, — осторожно произнесла она, — что вы любите своих детей и любили свою жену, хотя, возможно, и не самым обычным образом.

— Как я уже сказал, ваша вера в меня непоколебима. По всей видимости, вчера вечером я был с вами абсолютно честен. Я не оплакиваю леди Гренвилл. Я не желал ей дурного, но я не могу горевать о женщине, которую почти не знал.

— Да разве это вообще возможно? — задохнулась от изумления Амелия. — Вас связывали дети, и она была такой красивой, такой милой!

— В этом и заключалась ее обязанность — рожать мне сыновей, — чуть ли не со злобой бросил он. — Точно так же, как моей обязанностью было жениться на ней и помочь произвести на свет наследника.

Амелия почувствовала, как округлились ее глаза. Выходит, это был брак не по любви. Гренвилл говорил так, словно у него не было выбора. Неужели все эти ужасные сплетни — правда? Она не осмелилась спросить об этом, лишь тихо сказала:

— Мне так жаль… Вы оба заслуживали большего.

Гренвилл явно не верил в ее искренность.

— Вы сожалеете о том, что я не любил свою жену? Что она не любила меня? Что я не убит горем? И вы желали бы мне добра?

— Да… нет! — Амелия совсем запуталась. И, понимая, что залилась краской до корней волос, воскликнула: — Я не желала бы ничего плохого.

Она резко замолчала. Беседа принимала неудачный оборот, они стремительно приближались к опасной теме — сегодня было бы еще более неуместно и рискованно поднимать тему их прошлых отношений. И, надеясь отвлечь Саймона от этого обсуждения, Амелия быстро проговорила: