Девушка не ожидала, что Гренвилл обратится к ней с излишне формальным «мисс Грейстоун», это было бы нелепо, но теперь он уже не вел себя как ее работодатель. И Амелия почувствовала облегчение, совершенно неуместное в этой ситуации.

— Со мной все в порядке, — опять улыбнулась она. — Хотя, признаюсь, я устала. И проголодалась.

Несмотря на то что они взяли с собой в дорогу корзины с едой, Амелия сейчас действительно умирала с голоду.

— Завтра нас ждет такой же долгий и напряженный день, — пояснил Гренвилл. — Вы сможете выдержать?

Амелии оставалось только гадать, чем вызвана такая спешка.

— Разумеется, смогу.

— А ваша матушка? — Граф посмотрел мимо Амелии.

Гарретт помог миссис Грейстоун выбраться из кареты, и они направились к ним. Амелия повернулась к Гренвиллу:

— Мама в восторге от того, что мы возвращаемся в город. Она проспала половину пути.

Саймон кивнул:

— Тогда я могу вздохнуть с облегчением.

Гренвилл коснулся локтя Амелии, и она вздрогнула. Тогда он опустил руку и показал в сторону гостиницы. Не в силах унять учащенно бьющееся сердце, Амелия пошла впереди графа.

— Как сегодня чувствуют себя мальчики? — спросила она.

— Они хорошо переносят поездку. — Гренвилл замялся, и Амелия решительно взглянула ему в глаза. Он добавил: — Мне приятно путешествовать с ними.

В тот самый момент, когда Гренвилл сказал это, на его лице появилось напряженное выражение. У Амелии возникло ощущение, будто он сожалеет о том, что поделился с ней своими чувствами.

Ей хотелось спросить, почему Саймон так редко бывал дома со своей семьей. Неужели он настолько не выносил свою жену, что из-за этого не общался с собственными детьми?

— Полагаю, они были рады провести с вами время, — тихо произнесла Амелия, осознавая, что ни одна экономка не позволила бы себе подобного замечания.

Она не ожидала от него ответа. Но граф сказал:

— Да, они буквально засыпали меня рассказами о своих проделках за весь прошедший год.

Амелия остановилась и коснулась рукава его пальто. Глаза Гренвилла распахнулись, он метнул на нее удивленный взгляд. Но сейчас Амелия не могла следовать своей новой роли, не могла держаться в строгих формальных рамках.

— Смерть леди Гренвилл оказалась настоящей трагедией, — обратилась она к графу. — Но вы заслуживаете того, чтобы быть отцом вашим сыновьям. Может быть, в этом отношении ее смерть обернется некоторым благом, и это несчастье сделает ваши отношения с детьми более прочными.

Его лицо превратилось в маску.

— Им нужна их мать, Амелия.

— Разумеется, нужна. — Девушка замялась. — Понимаю, что я — лишь ваша экономка, но я приложу все свои усилия, чтобы помочь вашим детям справиться с их потерей.

Гренвилл помедлил, прежде чем ответить:

— Я знаю, что вы сделаете все возможное. Именно поэтому я и попросил вас занять это место. — И, снова помолчав, он вдруг добавил: — Я, должно быть, подвергаю всех суровому испытанию, так торопясь вернуться в Лондон?

Амелию удивили некая робость, прозвучавшая в его голосе, и откровенно высказанные сомнения.

— Если крайней необходимости в спешке нет, всем было бы намного приятнее проехать завтра половину пути и растянуть путешествие на три дня.

Саймон судорожно вдохнул воздух.

«Значит, крайняя необходимость есть», — удивленно мелькнуло в голове Амелии.

— Саймон… Гренвилл… если вам нужно как можно быстрее вернуться в город, вы могли бы поехать впереди, не дожидаясь нас, — предложила Амелия.

— Нет, — категорично отрезал он. — Завтра вы поедете с нами. Оставьте ребенка с миссис Мердок, а вашу матушку — с шотландцем. Они могут спокойно добираться еще два дня, но мы должны быть в Лондоне к полуночи.

Амелия решительно ничего не понимала. Но видела в глазах Саймона пугающий свет, а еще ей показалось, что в них мелькнула тень страха. Что происходит? Почему он не может продолжить путь в одиночку, если так спешит?

— Мальчики могут поехать со мной и моей компанией, — осторожно принялась убеждать она.

— Нет! — воскликнул он гневно. — Мои сыновья останутся со мной, а вы присоединитесь к нам завтра. Так будет лучше.

Гренвилл направился к гостинице, не дожидаясь Амелии. Что-то явно было не так, но она и понятия не имела, что именно могло так испугать его, — если, конечно, это был именно страх.

Внезапно Гренвилл остановился и обернулся к ней. Потом мрачно улыбнулся:

— Прошу прощения за эту вспышку эмоций.