– Делайте что угодно, но найдите убийцу моего брата.

И Володя ответит с серьезным лицом:

– Постараемся, Вадим Сергеевич… сделаем все возможное… – а потом подумает и добавит: – И даже невозможное!

– Не знаю, что тебе и сказать, Старый… – Голос Володи был явно с нотками недовольства. – Вот скажи мне откровенно, на хрена ты так повел себя с ним?

– А на хрена он так повел себя со мной? – резонно, на мой взгляд, спросил я в трубку.

– Ну, ты что, только родился? – начал урезонивать меня Володя. – Не знаешь разве, что «у них у всех» такая привычка разговаривать с людьми, кто мельче их рангом.

– Знаю, – ответил я, отмахнувшись. – Но мне на их привычки – начихать. В первую очередь людьми нужно оставаться. У меня свои привычки имеются, как разговаривать с такими господами. И ты об этом тоже прекрасно знаешь.

– Знаю, – сказал Володька. – Но на сей раз ты явно переборщил. И это был не тот случай.

– Это был тот самый случай, – не согласился я. – Ставить подобных господ на место – всегда «тот самый случай». Вот он придет домой, тяпнет стакан водки и подумает о своем неправильном поведении.

– Даже не обольщайся, – усмехнулся Коробов. – Вот он придет домой, нальет себе стопочку шикарного «Хеннесси» шестьдесят тысяч баксов за бутылку. Махнет разом, да и под бок к молодой жене подкатится. А о тебе даже и не вспомнит. Он о тебе уже через минуту забыл, поверь мне. Ты для него никто, пыль под ногами.

Володя умел быть циничным, не иначе как издержки профессии, но сдаваться я не собирался:

– Это как посмотреть, я тоже могу ему неприятности устроить.

– Да тебя к нему даже за сто метров не подпустят. Прежде чем к нему подойти, нужно восемь рамок металлоискателей пройти. А потом тебя еще и обыщут основательно, все карманы вытряхнут, и нет гарантии, что ты его увидишь. Это сейчас тебе повезло. Такие люди просто так по улице не ходят. – Досадно то, что крыть мне нечем, и я промолчал. – Ладно, – примирительно произнес майор юстиции. – Тебе там, на работе, не влетело?

– Нет, – ответил я. – А что, должно было?

– По моим агентурным данным – да.

– Ну, тогда шеф принял удар на себя. По крайней мере, мне он ничего не сказал. Не пожурил даже по-отечески.

– Повезло тебе с начальством, – констатировал Володя с нотками зависти в голосе.

– Это точно. Повезло… Фактура у него подходящая, любой удар выдержит. А тебе что, высокое начальство накрутило хвост?

– Еще как. Дали три дня, чтобы раскрыть оба дела. Но теперь убийство Максимова и убийство Голубева объединены в одно делопроизводство.

– Это-то понятно, – уверенно сказал я. – Ведь убил их обоих один и тот же человек.

– Я тоже так думаю, – согласился Володя. – В крови Голубева, как и в первом случае с Максимовым, обнаружен рицин.

– Кто бы в этом сомневался.

– Но яда опять нигде на кухне не найдено.

– Ну, это как сказать, – загадочно промолвил я.

– То есть? – не понял подвоха Володька.

– Я тут прихватил кое-что из кухни. Со стола шеф-повара Голубева… – осторожно произнес я.

– Что?!

Мне показалось, что на том конце беспроводной линии Володя аж подпрыгнул от возмущения:

– Ты скрыл от следствия улику? Да ты, Старый, знаешь, что за это тебе полагается?!

– Ну, во-первых, не факт, что это улика, – хмыкнул я. – А вдруг эта вещь, что ты называешь уликой, не содержит яда? Тогда она перестает быть уликой и остается просто баночкой с белым соусом. А во-вторых, вполне возможно, что я не украл или сокрыл важную улику, а, напротив, спас ее, не дав преступнику забрать ее из кухни, после чего она бы пропала для тебя навсегда.

– Значит, ты… прихватил со стола Голубева банку с соусом? – после короткой паузы спросил Коробов.

– Ага, с белым соусом, – поправил его я. – И случилось это совершенно машинально.

– Машинально? – переспросил Володька.

– Ну, да. Машинально, – ответил я.

– Как Шура Балаганов машинально вытащил у гражданки в трамвае кошелек? – с иронией уточнил мой друг.

– Ну, примерно так, – не очень твердо ответил я.

– Тогда ты прирожденный вор, – голос Володи потеплел. – Наверняка в недалеком будущем тобой заинтересуются следственные органы.