— Да, конечно.

Дверь закрылась. Поль со вздохом направился к своему креслу.

— Так что же тебе не понравилось?

— Со мной все в порядке, — ответила Соня. — А вот ты ведешь себя как школьник.

— Ну и ну! И почему же?

— Все это не серьезно. У тебя был ребенок, и ты никогда не занимался им. И вот девочка выросла, и ты вдруг втюрился в нее.

— О чем ты?

— Я говорю о том, что мне ясно как день. Если бы ты сказал мне спокойным тоном, как настоящий отец, который желает добра своему ребенку, что хочешь взять с собой Изабель с единственной целью заставить работать, то я нисколько бы не возражала.

— Так ты против?

— Да.

— И почему?

— Потому что тобой, как всегда, движет чувство, а не разум. Ты похож на школьника, втрескавшегося по уши в хорошенькую девчонку и думающего лишь о том, как бы провести каникулы с ней.

Поль задумался. А она не такая уж дура! Знать, не напрасны разговоры о материнском инстинкте, который делает ясновидящей самую что ни на есть тупицу.

— Я внимательно слушаю тебя, — произнес он. — Это уже становится интересным. Что служит тебе основанием обвинять меня в столь противоестественной склонности?

— Речь вовсе не идет о противоестественной склонности. Я не обвиняю ни в чем предосудительном. Я лишь констатирую, что ты проявляешь отнюдь не свойственную тебе горячность. С Изабель ты такой предупредительный, словно не отец, а ухажер. И тут не может быть никакой ошибки: я слишком хорошо знаю тебя. Вот и платье, которое ты купил…

— Теперь ты будешь упрекать меня еще и за то, что я купил ей одежду?

— Не совсем. Все это одно к одному. Тебе вдруг ничего не жаль для Изабель. Ты заваливаешь ее подарками. Еще немного — и ты станешь осыпать драгоценностями по примеру стариков, не рассчитывающих на ответную бескорыстную любовь.

— А Изабель? Что, по-твоему, она думает о столь странном поведении?

— Ты балуешь, и это нравится ей. К тому же ты внес некоторое разнообразие в жизнь, которую она вела до сих пор. В таком возрасте девушки достаточно романтично настроены. Она выросла без отца, и вдруг он свалился, словно с небес. Разумеется, у девочки голова пошла кругом. Теперь она злится на меня. Когда они привыкнет к тебе, как привыкла ко мне, то тут же побежит к своим ровесникам и не будет сидеть с тобой в глуши.

— И тут же разлюбит меня?

— Она будет любить тебя совсем другой любовью.

Поль устроился поудобнее в своем кресле. Ему вдруг стало не по себе. В словах Сони была доля истины. Все, что он слышал сейчас от нее, он и сам твердил себе не раз. И все же никакие доводы не могли бы заставить его изменить свое решение.

— Предположим, что ты права относительно возникшей между нами симпатии. И что же это меняет? Неужели ты думаешь, что я способен на то, чтобы заняться любовью с Изабель?

— Кто тебя знает.

— Соня! Побойся Бога!

Он вскочил на ноги и с яростью бросил на пол бокал, который держал в руке. Вот такой правды ему не надо. Он никому не позволит высказывать ее вслух. Он был готов разбить все в этом доме, только бы не слышать ни слова на эту тему. Соня на мгновение застыла на месте. Затем пошла на кухню за мокрой тряпкой, чтобы убрать с ковра осколки стекла.

— Подай мне другой бокал, — сказал Поль.

Она не посмела перечить ему. Он вновь плеснул коньяка в бокал. Пока Соня, сидя на корточках, тщательно протирала ковер, он решил продолжить начатый разговор, но уже более спокойным тоном.

— Я не хочу и слышать о том, что ты сказала мне сейчас.

— Ты первый завел этот разговор.

— Я пошутил. Для того, чтобы ты поняла: нельзя судить о людях по себе и приписывать другим свои грязные мыслишки.

— Ну, конечно, я шлюха по-твоему.

— Без всякого сомнения. Но это лишь одна сторона проблемы. В тот день, когда ты обратилась ко мне, чтобы я увез Изабель, ты это сделала потому, что испугалась. Твоя дочь или так называемая наша совместная дочь встала на кривую дорожку.

— Не будем преувеличивать. Изабель была лишь неосмотрительной.

— А я ни в чем и не обвиняю ее. И все же у тебя были большие опасения. Со своей стороны, и она могла не согласиться на наши условия. И все же приняла их, что только лишний раз подтверждает покладистость ее характера. Нельзя сказать, что каникулы Изабель затянулись. Напротив, они были слишком короткими. Она еще не успела окрепнуть духом, и потому в Париже ее поджидают прежние проблемы. Поэтому у меня в голове созрел план, как помочь Изабель восстановить душевное равновесие. С ней надо долго и терпеливо беседовать, чтобы она смогла наконец обрести душевный покой. И вот как раз это тебе пришлось не по нраву.