— Не говорите чепухи, — ну что за глупости с утра пораньше? — Вы проверили у него наличие темно-зеленого шипастого хвоста?

— Не, щас! — уже сквозь с трудом разлепленные веки я видел возбужденных Митяя, Виктора и скептически настроенного Сая. Сай молчал.

— Женя — ты тоже его ловил? — это я спросил уже сидя на краю дивана. Что мы вчера пили?

— Майер, я вообще в такие игры не играю. Тоже мне — казаки-разбойники. Поймали чужого. — Сай, как всегда, против.

— Так мужики. По порядку. А то мне опять кажется, что все вокруг превращается в бред собачий. Короче — что, где, когда и зачем!.

— Да чего тут говорить, пойдем, посмотришь! — Митяй аж подпрыгивал от возбуждения. — Пойдем, он там, во дворе.

— Так. Опять, по порядку!

— Ну, да все просто. Я помню, ты говорил, что у них с ощущениями не того. Вышел я намедни погулять с утра. Ну и… вот. Поймал такого, — Митяй был уверен, что объяснил все внятно.

— Слушай, Майер, тебе не кажется, что как только кто-то с тобой свяжется, так сразу теряет способность адекватно излагать свои мысли? — Сай высказал очень трезвую мысль.

— Саша, расскажи все по порядку, — потребовал я в очередной раз от Митяя, — сядь, выпей воды.

От мысли о воде меня передернуло, но пиво вернуло все в спокойное русло.

— Значицца так! Вышел, значит, я утром. В магазин. За хлебом, — последнее он сказал с нажимом специально для ёрничающего Сая, — я ведь сегодня дежурный. Ну вот, иду, а там на проселочной дороге мужик. Подозрительный такой. И главное — в форму милиционера переоделся. С начала я решил, что и вправду мент тутошний.

— А на самом деле — инопланетный? — нет, манера Сая может смутить кого угодно. Может прогнать его?

— А какой же ещё?? — Митяй искренне удивился. — Я сразу прикинул, чего вдруг мент с утра в лесу, а не, скажем, на дороге с палочкой полосатой.

— С палочкой гаишник. Этот точно в лес не пойдет. — Костников незаметно присоединился к событиям.

— Ну, какая разница! — Митяй действительно не обращал внимания на мелочи. — Главное, мне что-то как стукнуло — не наш он!

— Мент — точно не наш, — Виктор стал внедрять свою жизненную позицию, — вот Вар-раван — он за народ.

— Так, Виктор, — возмутился я, — не надо собственный жизненный опыт переносить на всех. Менты тоже люди. А про своих придурков оппозиционных — помолчи.

— Ага, ты мне потом покажешь, — вот неуемный, — мента с человеческим лицом.

— Так вот, — Митяй вернул внимание к себе, — как мне стукнуло, я и решил проверить! Говорю — здравствуйте, молодой человек! А сам ему руку протягиваю, я-то помню, что говорили вчера про рукопожатия.

— Ну, и…?

— Ну , так он не стал мою руку протянутую жать! И взял, так, под козырек! А сам без фуражки! А какой нормальный руку к пустой голове прикладывать будет?

— Молодец Митяй, как ты его раскусил, — Виктор обрадовался, — точно, чужой. Боится! Ну, а ты что?

— А что я?. Вон, скрутил, приволок. Во дворе лежит. Скрученный.

— Так, пойдем смотреть, — у меня даже сомнений не было, что мы крепко вляпались. Тоже мне. Шерлокихолмсы.

Двором назвали полянку возле будки, откуда был вход в наше убежище. Та самая микроскопическая полянка. Сейчас на ней валялся человек, перевязанный толстой веревкой наподобие колбасы.

— Во, гад! Лежит, замышляет, — гордо представил Митяй. И проверил, крепко ли веревки держат добычу.

— Развяжи его, — сухо попросил я.

— А не стрельнет? — побеспокоился Виктор.

— Не успеет, — он меня начинал сердить.

Пленника развязали. Видать, из-за сильно затянутых веревок ему было нехорошо.

— Встать! — откуда у меня такой командный голос?

После нескольких попыток человек с трудом поднялся на ноги.

— Кто такой?

— Не бейте. Я во всем признаюсь! — жалобно, даже слишком, пролепетал человек.

— Признавайся, — откуда действительно у меня такие замашки следователя?

— Я больше не буду, — странным образом признался человек.

— Конечно не будешь! — веско проговорил Виктор. — Некому будет!

— Как тебя зовут? — жестом остановив словесные атаки Виктора, спросил я пленника.

— Федя, — пролепетал развязанный.

— Что значит Федя? Представься как положено! — кажется, я сильно давлю.

— Сержант Иванов, — и уже более твердым голосом, — старший сержант милиции Федор Иванов.

Подумав, он добавил:

— Участковый я тут. Вот, шел…