Я решил выяснить, что думает немецкая публика, и провел выборочный опрос присутствовавших на концерте в Гамбурге. Пожилой ученый с торчащими во все стороны волосами недоволен:

– Слишком медленно, – бормочет он, – слишком, слишком медленно.

Но многие в восторге. Например, Гудула Бишоф, налоговый инспектор средних лет в кремовом костюме и блузе с цветочным принтом, давняя поклонница Климта. Только в его исполнении она ощутила гений Баха.

– Игра Уве – это совершенно новый способ воспринимать музыку, – говорит она так мечтательно, что и не распознаешь в ней налогового инспектора. – Когда он играет, звучит каждая нота, поэтому вся мелодия гораздо яснее и музыка по-настоящему живая.

Как минимум одного нового приверженца Климт сегодня завербовал. Среди зрителей, выстроившихся после концерта в очередь, чтобы поговорить с Климтом, была и Наташа Шпайдель – серьезная девушка в водолазке с высоким воротом. Она учится играть на скрипке в обычном для мейнстрима темпе.

– В музыкальной школе больше всего значения придают технике и требуют играть быстро, – поясняет она мне. – Мы слушаем музыку в быстрой записи, мы тренируемся играть быстро и быстро играем. Мне было вполне комфортно с таким темпом.

– А что вы скажете о Климте? – спрашиваю я.

– Замечательно, – говорит она. – Я думала, что медленный темп скучен, но вовсе нет. В его исполнении музыка становится намного интереснее, удается расслышать гораздо больше деталей, чем при высоком темпе. Под конец я глянула на часы и подумала: «Ничего себе, два часа одним махом». Все произошло гораздо быстрее, чем я ожидала.

Это не значит, что и Шпайдель тут же присоединится к Tempo Giusto. Она по-прежнему любит играть быстро. Кроме того, за медленную игру ей снизят баллы в консерватории, и она вряд ли получит место в оркестре.

– Сейчас я не могу позволить себе публично исполнять музыку медленно, потому что люди привыкли к более быстрому темпу, – поясняет Наташа. – Но я могла бы играть медленно для самой себя. Надо будет подумать.

Для Климта это – радость и торжество. Посеяно семя неспешности. Толпа слушателей постепенно рассасывается, поглощенная благоуханным вечером, а мы остаемся на парковке, любуясь оранжево-красным закатом. Климт очень доволен. Конечно, активистам Tempo Giusto предстоит нелегкая борьба. Тяжеловесы классического исполнения вряд ли признают, что потратили жизнь зря, исполняя и дирижируя в неверном темпе, ведь им нужно сохранять свою репутацию и продавать записи. Для самого Климта поиск tempo giusto еще далеко не закончен. Этот поиск сопряжен со множеством проб и ошибок, сейчас некоторые записи Климта стали быстрее, чем 10 лет назад.

– Как неофит «медленной» веры, я порой заходил чересчур далеко, – признается он. – Тут еще есть о чем поспорить.

Но мессианское рвение в Климте отнюдь не унялось. Как и прочие члены Tempo Giusto, он считает, что это движение перерастет в величайшую революцию из всех, что за последние сто с лишним лет преображали классическую музыку. Прогресс в других сферах «медленной» жизни внушает оптимизм.

– Сорок лет назад над «органическим фермерством» смеялись, а теперь в Германии оно превращается в стандарт, – говорит Климт. – Может быть, через 40 лет все будут исполнять Моцарта медленнее.

В то время как некоторые активисты движения Tempo Giusto пытаются пересмотреть историю классической музыки; для других активистов «медленная» музыка становится знаменем борьбы против культа скорости. В восточной части Лондона в старом маяке на берегу Темзы звучит самый длинный концерт в истории человечества. Этот проект так и называется «Длинная игра» (Longplayer); он рассчитан на тысячу лет. В основу концерта положена 20-минутная запись нот, сыгранных на тибетских гонгах. Каждые две минуты iMac проигрывает шесть сегментов записи в разной тональности, и таким образом создается саундтрек, в котором ни один отрезок за целую тысячу лет не повторится. Так создатель Longplayer Джем Файнер пытается дать отпор миру, помешавшемуся на скорости и эффективности.

– Все ускоряется, а способность концентрировать внимание сокращается. Мы разучились ждать, – сказал мне Джем. – Я решил создать что-то, что вернуло бы нам ощущение времени как долгого процесса, а не момента, через который нужно поскорее проскочить.

На вершине маяка с видом на другой берег Темзы, прислушиваясь к глубокому и мудрому гудению гонга, – и впрямь замедляешься, заземляешься. Longplayer достигает слуха многих, не только тех, кто совершит паломничество в восточный Лондон. В 2000 г. второй iMac передавал эти успокоительные звуки в «Зоне покоя» выставочного комплекса «Купол тысячелетия». Голландское национальное радио четыре часа подряд транслировало эту запись в 2001 г. Сейчас Longplayer можно слушать в Интернете.

Другой музыкальный марафон начался в маленьком немецком городе Хальберштадте, который знаменит старинными органами. В местной церкви святого Бурхарда, которую в свое время ограбил Наполеон, исполняется необычный концерт: если спонсоры не подведут, он продлится до 2640 г. Музыка написана в 1992 г. авангардным американским композитором Джоном Кейджем, а называется она весьма уместно – ASLSP, «Как можно медленнее» (As Slow As Possible). «Как» – об этом специалисты долго спорили. Одним казалось, что хватит 20 минут, твердолобые настаивали на вечности. Выслушав мнения ряда музыковедов, композиторов, органистов, богословов и философов, Хальберштадт остановился на 639 годах – ровно столько времени прошло с тех пор, как в церкви установили знаменитый орган.