На Юлию Тимошенко тоже вешают все новые и новые обвинения: налоговые преступления, хищение бюджетных средств, служебный подлог. А недавно прокуроры заговорили о ее причастности к убийству депутата в 1996 году.

Имеются и различия. Ибо президент Путин, определяя судьбу ЮКОСа, его владельцев и топ-менеджеров, более всего был озабочен отъемом успешной компании. Политиком в прямом смысле слова Ходорковский не был или не успел им стать. Напротив, Юлия Тимошенко дважды возглавляла правительство и на последних выборах боролась за президентское кресло, лишь во втором туре проиграв Януковичу, к тому же она до сих пор остается одним из самых популярных политиков на Украине.

Главное же отличие сводится к психологии и поведенческой стратегии.

Ходорковский – человек сдержанный, прагматичный, закрытый. О том, какие чувства он испытывал, пытаясь отстаивать в судах свою правоту, мы можем лишь догадываться. Как и о его личном, глубоко выстраданном отношении к Путину. Тимошенко же своих чувств не скрывает. Ни ненависти, ни отчаянья при мысли о том, что она проигрывает самому ничтожному, по ее мнению, из всех украинских вождей – Виктору Януковичу.

Некоторые из тех, кто искренне желал Ходорковскому скорого освобождения, в ходе последнего его процесса спрашивали в недоумении, почему он даже после стольких лет в колонии продолжает играть по навязанным ему правилам, оставаясь внутри системы, которую сам считает преступной. Почему не воспользуется камерой обвиняемого как трибуной, чтобы дать бой режиму Путина, частью которого он сам когда-то был. Почему предпочитает иронизировать, когда надо обличать и проклинать? Иногда его даже сравнивают с обвиняемыми времен показательных процессов 1930-х годов, которые сохраняли верность сталинской системе вплоть до расстрела.

В этом смысле процесс Юлии Тимошенко достоин учебников. Если не по юриспруденции, то уж по политтехнологиям точно. Свой суд Тимошенко превратила в подмостки. Шесть недель подряд до самого дня ареста она издевалась, клеймила, смеялась, безжалостно разила, вонзала шпильки и била наотмашь. Досталось всем – и судье, и прокурорам, и украинской судебной системе в целом, но главной мишенью был, разумеется, президент Янукович. Тимошенко успевала не только сражаться на всех фронтах, но и, не стесняясь в эпитетах, комментировать в Twitter каждый поворот процесса. Число зрителей ее многосерийного судебного шоу, судя по количеству читателей дневника, росло с каждым днем.

Пятого августа – в день своего ареста – она была в ударе. Главной жертвой язвительной и беспощадной подсудимой стал приглашенный в суд премьер-министр Николай Азаров, въехавший в кабинет Тимошенко сразу после победы Януковича.

«Подписанные Тимошенко контракты на поставки российского газа доведут страну до банкротства, – начал он. – Соглашения были предательством по отношению к стране и ее гражданам. Могу предположить, что целью Тимошенко была победа на выборах».

Молча, с улыбкой выслушав обвинение, Тимошенко обернулась к судье: «Я ничего не поняла из того, что сказал Азаров. Я не понимаю украинского премьера, который разговаривает на русском языке. Я не понимаю неукраинский язык». Это был удар ниже пояса. Слабое знание Азаровым украинского языка давно стало темой бесчисленных анекдотов. Развивая наступление, Тимошенко потребовала пригласить на процесс переводчика. Прокурор ответил протестом. А уставший от бесконечных выпадов судья Киреев сорвался на крик. Он вновь потребовал уважения к суду и снова получил в ответ лишь презрительно-испепеляющий взгляд.

Тимошенко развернулась к свидетелю. Теперь она заинтересовалась дипломом Азарова. Премьер-министр побагровел: «Я геофизик, доктор наук, член Академии наук. Но уже 20 лет занимаюсь экономикой. А вы обвалили экономику так, как этого не было ни в одной стране мира! Для страны главное, чтобы был газ и не было проблем. Чтобы это произошло, главное условие – не допустить Тимошенко к посту премьера».

Тимошенко добилась того, чего хотела: Азаров перешел на личности. Но на этом поле у члена Академии наук шансов не было. «Вы лучше расскажите, как вы каждый день перечисляете бюджетные деньги своему сыну. Вы – старый, проверенный коррупционер! Вы чудом избежали ответственности за свои действия в 2005 году, потому что вас Ющенко простил. Расскажите, как происходил процесс вхождения компании “РосУкрЭнерго” на газовый рынок Украины. И желательно отвечать на украинском».

Суд удалился на совещание, а на страничке Тимошенко в Twitter появился очередной комментарий: «Судя по тому, что говорит Азаров, ему нужен не допрос, а МРТ, потом – массаж, чай с липой и полный покой. Уже в самом словосочетании “допрашивают Азарова” есть что-то положительное и обнадеживающее. Не последний раз, думаю. Еще немного допроса, и Киреев попросит у Азарова благословения и искупления… Хорошо, что в “рясе” – Киреев, а не Азаров».

Едва автозак скрылся за воротами Лукьяновского СИЗО, в телеэфире появилась сама Юлия Тимошенко. «Сегодня я еще на свободе, – обращалась она к стране и миру в записи, сделанной перед арестом, – но завтра уже буду в тюрьме. Зная, на что я иду, я также знаю, что вернусь к вам еще более сильной. Кроме продажных судов Януковича есть и другие, высшие суды. Существует Европейский суд, где будет доказана моя юридическая правота. Существует суд украинского народа, который докажет мою политическую правоту. А есть еще Божий суд, от которого делающих несправедливость не защитят ни власть, ни деньги».

Божий суд? Европейский суд? Народ?

В феврале 2001-го, в первый раз оказавшись в Лукьяновском СИЗО, Юлия Тимошенко символизировала счастливую, неведомую Украину без Кучмы и его осточертевшей «днепропетровской мафии» – Украину обновленных элит, устремленных в европейскую цивилизацию. Жанна д’Арк в узилище олицетворяла эту ярость и эти мечты.

Увы, от той Украины остались только воспоминания, преимущественно горькие. Номенклатурная революция, начавшаяся на Майдане, обернулась многолетней склокой «оранжевых» вождей, бесславным уходом Ющенко и победой Януковича, выбросившего из политики почти всех, кто воспрепятствовал его приходу к власти в 2004 году. Тогда, во времена Кучмы, Тимошенко могла вывести на площадь сотни тысяч. Сегодня выходят сотни.

Запад? Здесь все не так безнадежно. Хотя, конечно, и не так однозначно, как раньше. Подобно миллионам украинцев европейские лидеры были очарованы «оранжевой революцией». И так же скоро разочаровались, когда революция обернулась новым застоем. Тупая жестокость Януковича по отношению к Тимошенко вызвала оторопь, но если в 2001 году они видели ясную альтернативу украинской власти, то сегодня – нет, не видели. Надеждой Юлии Тимошенко скорее был не абстрактный Запад, а ее политические друзья – лидеры Европейской народной партии, куда входит и ее «Батькивщина», – Николя Саркози, Дональд Туск, Ангела Меркель. В особенности Ангела Меркель. Здесь можно надеяться и на женскую солидарность.