— Я — лучший кузнец в Ломпоре и, наверно, во всей Ломарре… Лишь это — да милость короля Фагона — хранит меня… вот почему я еще жив. И я буду жить, пока не найду того, что ищу!

— Полагаю, что для сражения с целым отрядом солдат нужно что-нибудь посолиднее, чем хороший меч и панцирь, — задумчиво произнес бог. — Ты большой оптимист, мой юный дикарь.

— Божественный металл — все, что я прошу, Повелитель, — упрямо возразил кузнец. — Остальное — моя забота.

— Пусть будет так. Значит, ты сделаешь доспехи и выкуешь меч. Что же дальше?

— Как ты, наверное, знаешь, мой Повелитель, изображение Сарпедиона высечено из камня — с добавками из дерева, меди и золота. Я разобью его молотом в пыль! — Тедрик скрипнул зубами. — Я вырву его сердце, печень и мозг, полью горючим маслом и принесу в жертву…

— Подожди! Статуя Сарпедиона — не живое существо! Ты же сам сказал, что его изображение сделано из камня, меди и…

— Не будь наивным, мой Повелитель! Или ты проверяешь меня? Каждому известно, что боги — нетленные духи. Они связаны со своими изображениями и с жрецами, которые служат им, духовной силой. Жизненной силой, можно сказать… Если разорвать эту связь с помощью огня и жертвоприношения, Сарпедион, конечно, не умрет, и даже Глаз его не погаснет в небе, но он не сможет мстить. Он будет бессилен, пока его жрецы не изготовят новую статую и не проведут много времени в молитвах, чтобы восстановить связь… А если заодно прикончить и жрецов… — Тедрик свирепо оскалился и стиснул могучие кулаки. Затем, прищурив глаза, пристально осмотрел свое божество сквозь мерцающую невесомую завесу. — Я сделаю твое изображение, Повелитель, чтобы ты мог обитать в нем. И я принесу Сарпедиона в жертву тебе, мой странный новый бог. Клянусь холмами Ломарры, пока я жив, ты будешь моим единственным богом!

Он на мгновение призадумался, потом спросил:

— Но как твое имя, мой Повелитель? Я не могу всегда называть тебя «странный бог».

— Меня зовут Скандос.

— Ск… Скн… Прости, мой язык не в состоянии выговорить это слово. — Кузнец снова погрузился в размышления, решая какую-то сложную проблему; губы его беззвучно шевелились. Наконец он произнес: — Отец говорил мне, пока был жив… На севере, в Средней Марке, откуда мы ведем свой род, в старые времена был другой бог. Его звали… звали… Ллосир, вот как!

— Подожди! Ты знаешь, когда воцарился Сарпедион?

Кузнец пожал плечами.

— Это было давно… много поколений назад. В небе вспыхнул кровавый глаз злого бога — такой же, как горит сейчас. Людей беспокоили странные видения… странные и страшные! Их обуял ужас! Многие начали поклоняться Оку Сарпедиона, приносить жертвы — даже собственных детей… Тогда великий Ллосир в печали покинул холмы Ломарры, и удача отвернулась от нас… — голова Тедрика поникла, голос стал глухим и невнятным. — Говорят, — пробормотал он, — что Око пылало в небе пять лет, потом угасло… потом вспыхнуло вновь, но в другом месте… и так повторялось много раз… Сарпедион словно следит за нами!

Бог за сияющей завесой молчал.

— Отец рассказывал, что у Ллосира были четыре руки и в каждой — по грозному молоту… — нерешительно произнес Тедрик. — Ты совсем не похож на него, Повелитель, но я хотел бы называть тебя Ллосиром.

— Зови меня как угодно, но запомни — я не бог.

— Ты смеешься надо мной, Повелитель Ллосир, — кузнец обиженно поджал губы. — То, что человек видит своими глазами, слышит своими ушами, и есть правда. Любой, увидевший тебя в этом светлом сиянии, услышавший твой беззвучный голос, признал бы в тебе бога!

Скандос сдался. Он мог бы спорить неделю с упрямым кузнецом без всякого успеха. Этот крепкоголовый Тедрик хорошо знал, где лежит истина; его душа не ведала сомнений, обуревавших более цивилизованных потомков.

— Но договоримся еще об одном, Повелитель, — продолжал Тедрик. — Понял ли ты, что я хочу прекратить человеческие жертвы? Их больше не будет — даже во славу твоего имени. Я готов предложить тебе все, что пожелаешь — кроме человеческих жизней. И я не изменю своего слова, даже если ты откажешься дать мне божественный металл.

— Хорошо! Пусть твое решение будет твердым и окончательным. Мне не нужны никакие жертвы — ни сейчас, ни в будущем. Ты понял меня, кузнец?

Будто подтверждая слова странного божества, сфера, окружавшая его, вспыхнула, на миг высветив серебристый обруч, полуприкрытый прядями темных волос.

— Да, Повелитель, — Тедрик почесал в затылке. — Конечно, Сарпедион — грозный и могущественный бог, и когда я принесу его печень на твой алтарь, между нами установится крепкая связь. Но хватит ли этой единственной жертвы на все будущие времена? Может быть, пара барашков и бочонок вина окажутся не лишними?

Скандос выругался про себя. Он не хотел снова ввязываться в спор. В конце концов, если Тедрик желает принести такую жертву, это его дело.

— Уверяю тебя, печени Сарпедиона будет вполне достаточно. Что касается моей статуи, которую ты собираешься изваять… в этом нет никакой необходимости.

— Иначе нельзя, мой Повелитель. Если у тебя не будет изображения и своего алтаря, все подумают, что ты — маленький и слабый бог. Кроме того, изображение поможет мне вызвать тебя в случае нужды.