Юная американка Джессика Таггерт преклоняется перед подвигами таинственного героя по прозвищу Мститель, за которым долго и безуспешно охотятся английские солдаты. С ее кумиром пытается соперничать повеса и кутила Алекс Монтгомери, задумавший жениться на Джессике.
Могла ли она предположить, что загадочный Мститель и легкомысленный Алекс — один и тот же мужчина? И чтобы добиться любви Джессики, он готов открыть возлюбленной свою тайну…
Глава 1
1766 год
Александр Монтгомери развалился на стуле, вытянул длинные стройные ноги поперек застланного дорогим ковром пола каюты капитана корабля «Великая княгиня» и лениво наблюдал, как Николай Иванович распекает одного из своих слуг. Алекс в жизни не видел человека более спесивого, чем этот русский!
— Попробуй только еще раз задевать куда-нибудь пряжки от моих туфель, и я сдеру с тебя шкуру и велю отрубить голову, — хрипло продолжал Ник с сильным акцентом.
Интересно, по-прежнему ли русские великие князья наделены властью рубить головы неугодным?!
— Убирайся! Прочь с глаз моих! — бросил Ник, взмахнув рукой в тонком кружеве манжеты.
Слуга раболепно поклонился до земли и исчез.
— Видишь, что приходится выносить, — посетовал Ник, как только они остались вдвоем в каюте.
— Вижу, — сочувственно вздохнул Алекс. — Нелегко тебе приходится.
Николай иронически вскинул брови, но промолчал и снова уперся взглядом в разложенные на столе карты.
— Мы бросим якорь примерно в ста пятидесяти милях к югу от твоего Уорбрука. Как думаешь, кто-нибудь вызовется переправить тебя поближе к северу?
— Наверняка, — небрежно кивнул Алекс, закидывая руки за голову и потягиваясь с такой силой, что его длинное тело заняло почти все пространство каюты. Давным-давно он приучился ничем не выражать своих чувств, и красивое лицо, как маска, скрывало мысли. Правда, Ник отчасти понимал, что сейчас должен испытывать друг, но даже не подозревал об истинной глубине его тревоги.
Несколько месяцев назад, оказавшись в Италии, Алекс получил письмо от сестры Марианны с настоятельной просьбой поскорее вернуться домой. Она утверждала, что семья отчаянно в нем нуждается, и открыла то, о чем строго-настрого запретил говорить отец. Оказалось, что Сейер Монтгомери был тяжело ранен: упавшей корабельной мачтой ему раздавило ноги, и врачи считали, что жить ему осталось недолго. Несчастный калека до конца дней своих был прикован к постели. Далее Марианна сообщала, что вышла замуж за англичанина, таможенного инспектора маленького городка Уорбрук, и он…
Марианна не вдавалась в подробности деятельности мужа, возможно, потому, что разрывалась между верностью ему и преданностью семье и жителям города, которых знала с раннего детства. Но Алекс мог бы поклясться, что сестра многого недоговаривает.
Она отдала письмо одному из моряков, которых в Уорбруке было немало, в надежде, что Алекс рано или поздно получит его и вернется домой. Письмо принесли, едва корабль Алекса пришвартовался в итальянском порту. Шхуна, на которой он больше четырех лет назад отплыл из гавани Уорбрука, вот уже три недели как покоилась на дне морском, и теперь он нежился на солнечном итальянском пляже, не слишком усердно пытаясь найти место офицера на другом корабле. Именно здесь он встретил Николая Ивановича. Его семья находилась в близком родстве с русской царицей, и Ник считал, что весь мир должен знать об этом и относиться к нему с благоговением и подобострастием, которого, по его мнению, заслуживало столь высокое положение.
Как-то Алекс вовремя оказался рядом и спас толстую шею Николая от разудалой компании пьяных матросов, которым не понравились его комментарии в их адрес. Алекс вытащил шпагу, швырнул ее Николаю и выхватил из-за пояса два кинжала. Вдвоем мужчины сумели отбиться, на что ушло около часа. Когда остатки нападавших разбежались, оказалось, что Алекс и Ник с головы до ног забрызганы кровью, одежда превратилась в лохмотья, зато каждый обрел друга. Александр впервые узнал, что такое русское гостеприимство, столь же безграничное, как и надменность князя. Ник пригласил Алекса на борт своего судна, быстроходного люгера с изящными обводами бортов, считавшегося вне закона во многих странах именно потому, что оно могло обогнать в море любого. Но русским аристократам, не следовавшим ничьим законам, кроме собственных, никто не смел и слова сказать поперек.
Алекс устроился на великолепном княжеском судне и несколько дней наслаждался жизнью, полной безделья и роскоши. Любое его желание исполнялось армией подобострастных слуг, привезенных Ником из России.
— В Америке все по-другому, — заметил Алекс после пятой кружки эля и стал рассказывать о независимости американцев, их способности отвоевывать земли у дикой природы. — Мы сражались с французами, индейцами, со всем миром — и сумели победить!
Чем больше он пил, тем красноречивее расписывал прелести Америки. После того как он и Ник почти осушили бочонок эля, Ник принес бутыль прозрачной жидкости, которую назвал водкой, и все началось сначала. Что ни говори, а эти русские умеют пить!
Но на следующее утро, когда голова Алекса раскалывалась, а во рту был такой вкус, словно он собственным языком вылизал дочиста днище корабля, матрос принес письмо. Ник находился на палубе и изливал последствия своего похмелья на несчастных слуг, когда Элиас Дауни попросил разрешения подняться на борт и поговорить с Александром. Ник на несколько минут прекратил вопить и жаловаться и сам соизволил проводить матроса вниз. На самом деле он умирал от любопытства, спеша поскорее услышать, что понадобилось незнакомцу.