– Сколько, говоришь, лет пацану?

– Я не говорила. Но он и впрямь мальчик. Шестнадцать. И дьявольски талантлив. Возможно, даже гений танкового боя. Уверена, тебе понравится. Ты ведь любишь талантливых людей, верно? – Ольга подмигнула и улыбнулась поверх бокала с вином.

Лукас только покачал головой. С каждой минутой архитектор интриговала его все больше и больше.

– Говорят, он сейчас собирает клан, – продолжила Ольга. – Причем из таких же пацанов и девчонок. Вот на бой этого клана я и хочу посмотреть. Очень.

– Мадемуазель знает толк в… удовольствиях, – сказал Лукас. – Что ж, заметано. Посмотрим. Только давай так. Ты за этим следишь и заранее скажешь мне, когда и что. Ну а я обеспечу все остальное.

– Мужчина слишком занят, понимаю, – кивнула Ольга. – И принимаю. – Она засмеялась. – Видишь? Когда надо, я могу быть очень послушной.

В подобном ключе, перебрасываясь шутками, улыбками и полунамеками разной степени откровенности, они проболтали еще около получаса. Вечер уверенно катился к своему единственно правильному завершению, дома у Лукаса. Он уже открыл рот, чтобы мягко, ненавязчиво и в то же время элегантно сделать соответствующее предложение, как за его спиной чей-то пьяный голос взревел: «Дабл, старый пройдоха, какая встреча!» Мужская рука, унизанная тремя золотыми перстнями (один с бриллиантом, второй с изумрудом и третий с рубином, что говорило о чем угодно, но только не об утонченном вкусе их обладателя), панибратски хлопнула Лукаса по плечу, и рядом с ними, прихватив стул от свободного столика, плюхнулся владелец сети лучших вирт-залов на всей территории бывшей Украины и юга России Владик Пухальский собственной персоной.

Дабл недолюбливал Пухальского. Был он, по мнению Лукаса, человеком, который, дай ему такую возможность, ради прибыли обманет и обдерет до нитки родного брата. Пару раз они делали вместе дела (Лукас финансировал некоторые вирт-проекты, имеющие отношение к «ВТО»), и это не доставило Даблу ни малейшего удовольствия. Но и рвать полностью отношения с Владиком было нельзя, он мог пригодиться. Поэтому Лукас при встречах старался держаться с Пухальским ровно и не показывать явно своего к нему презрения.

– Владик, если ты не заметил, я с дамой, – сказал Дабл.

– Так познакомь! – пьяно обрадовался Пухальский. – Мадемуазель, позвольте представиться… – Поднявшись со стула, он сделал попытку светски поклониться. Его качнуло. Чтобы окончательно не утратить равновесия, Пухальский оперся рукой на стол. И попал точно в вазочку с красной икрой.

– Опа, – сказал Дабл. – Хорошо, не мордой.

– Т-твою… – вырвалось у Пухальского. – Прошу прощения, – добавил он. – Дайте салфетку, пожалуйста. Сегодня не мой день. И вечер, кажется, тоже.

Лукас и Ольга молча смотрели на него.

– Официант! – громко позвал Пухальский. – Замените икру на этом столе! Запишите на мой счет! И две бутылки лучшего шампанского!

– Этого человека, милая, – сказал Лукас, обращаясь к Ольге, – зовут Владик Пухальский. Ты хочешь с ним знакомиться?

– Будем считать, мы уже познакомились, – краем губ усмехнулась архитектор. – Ты не забыл, милый, что нам пора? Не хотелось бы опаздывать.

– Ты слышал, Владик? Нам пора. Извини.

– Погоди, Дабл, ты что же, даже не выпьешь со мной? – Пухальский уже опять развалился на стуле и вытирал испачканную руку салфеткой. – У меня праздник сегодня. Гуляю!

– Я вижу. Извини, времени совсем нет. В другой раз.

– А другого раза не будет, – неожиданно трезвым голосом произнес Пухальский. Он бросил смятую грязную салфетку на стол и посмотрел в упор на Лукаса. – Ни для меня, ни для тебя. Запомни это. Сегодня меня купили задешево, и ты теперь брезгуешь со мной выпить, а завтра… неизвестно, где ты сам завтра окажешься и кто побрезгует выпить с тобой.

– Ты пьян, – холодно сказал Дабл. – Проспись, потом поговорим. Идем, Оля.

Они встали из-за стола и пошли к выходу.

– А… расплатиться? – спросила она тихо.

– Не волнуйся, счет пришлют на комм.

– Попомнишь мои слова, Дабл! – крикнул им в спину Пухальский. – Запоминающейся ночи вам, мадемуазель! Если этот торговец азартом и кровью несчастных аватаров вас разочарует, позвоните мне в любое время. Номер есть на странице клуба в ГКС. Звезду вирта сделать из вас не обещаю, но время проведем отменно. Не пожалеете!

Лукас остановился.

– Не надо, – сказала Ольга. – Он пьян, ты же сам видишь. Что взять с пьяного человека?

– Извини, но это вопрос уважения. Подожди меня в холле, ладно? Я быстро.

И, не дожидаясь ответа, он пошел обратно к столу. Осклабясь, Пухальский уже поднимался ему навстречу.

Когда через десять минут, держа левую руку чуть на весу, Лукас вышел в холл, Ольги не было.

– А где моя спутница, Степаныч? – спросил он у пожилого знакомого швейцара.

– Взяла такси и уехала, – вздохнул тот. – Минут пять назад. Извините, пан Лукас.

Швейцар был родом с Западной Украины и к особо уважаемым членам клуба обращался в старой львовско-польской манере. Никто не возражал.