Дверь распахнулась, и после секундной паузы, достаточной, чтобы все поглядели в ее сторону, вплыла мисс де Сильва.

Нетрудно было догадаться, почему она опоздала. Ее черные кудри, днем спадавшие на шею, были завиты в густую массу, создающую вокруг лица ореол. Накрасилась она по парижской моде — мертвенно-бледная кожа, ярко-красные губы и очень черные ресницы. На ней было черное бархатное платье с бриллиантовой застежкой у горла. Совершенно простое, туго облегающее, с длинным шлейфом, обшитым красной лентой, и вырезом сзади до самой талии. На запястьях сверкали усеянные бриллиантами (миссис Чадли сильно подозревала, что искусственными) браслеты, в каждой руке она держала по вееру из окрашенных пурпуром петушиных перьев. Мисс де Сильва выглядела столь же неотразимо, сколь и неуместно, и генерал при ее появлении лишился дара речи.

— Я, конечно, задержалась, — объявила Лола, — но моей вины здесь нет. У Джеффри хватило глупости везти меня в маленькой машине, куда не вместился мой багаж. Предупреждаю сразу — коктейли с джином я не пью, на мой вкус, они отвратительны. А так меня все устраивает, можно приступать к ужину.

Священник наклонился к уху Дайны и удивленно спросил громким, как у всех глухих, шепотом:

— Прошу прощения. Насколько я понимаю, это и есть невеста Джеффри?

— Да, — ответила Дайна, отрывая взгляд от оцепеневшей миссис Чадли. — Э... да. — После чего она неблагоразумно позволила себе взглянуть на сэра Артура, и к ее горлу подступил неудержимый смех. Пришлось ей спешно ретироваться в глубь комнаты.

Фэй с напускной живостью представила Лолу собравшимся. Миссис Твининг произнесла своим несколько протяжным голосом:

— Дорогая моя, я уверена, что представлять мисс де Сильва нет нужды. Думаю, все мы слышали о ней и ее танцах.

— Это так, — любезно согласилась Лола. — Я очень знаменита не только в Англии, но и повсюду.

— Обед подан, милорд, — объявил Финч, появляясь в дверном проеме, словно спасительное провидение.

Генерал резко повернулся и, будучи все еще не в силах вымолвить ни слова, подал руку миссис Твининг.

Гости чинными парами потянулись за ними в столовую.

Столовая находилась в конце коридора, напротив генеральского кабинета, и представляла собой просторный мрачноватый зал с малиновыми шторами, обставленный мебелью красного дерева. На стенах висели темные картины в массивных позолоченных рамах, и Лола, усаженная напротив одной из них, тут же возмутилась. На полотне были весьма правдоподобно изображены всевозможные фрукты и овощи, беспорядочно разбросанные вокруг пары фазанов и убитого зайца. Едва сев, мисс де Сильва углядела этот шедевр и вскочила с гневным криком:

— Не могу я сидеть перед этой отвратительной мазней! На ней окровавленное мертвое животное, при одном взгляде на него меня тянет упасть в обморок!

— Дорогая, это всего-навсего заяц, — сказал Джеффри, поняв, что прекратить эту сцену придется ему.

— Вижу! Не слепая. А видеть зайца — к несчастью. Я и так уже страшно расстроена, но, наверное, снять такую большую картину невозможно. Будет лучше, если я сяду там, откуда ее не видно.

Генерал наконец обрел дар речи.

— Право же! — воскликнул он. — Неужели вы воображаете, что я стану снимать картины ради...

Дайна подскочила.

— Хорошо, — торопливо сказала она. — Давайте поменяемся местами, мисс де Сильва.

Лола со сдержанным видом обошла вокруг стола и села между Френсисом и священником.

— Вот все и устроилось.

Священник обернулся и внимательно разглядел картину, потом любезно обратился к Лоле:

— Вы против убийства животных, мисс де Сильва? Тут мы все, естественно, должны согласиться с вами.

— По мне — пусть их убивают, только я не желаю глазеть за едой на дохлого зайца с окровавленной мордой, — твердо ответила Лола.

Священнику, вегетарианцу и пацифисту, такой ответ не понравился. Он смущенно и разочарованно отодвинулся от нее. Миссис Чадли, всегда с неизменной пылкостью поддерживавшая супруга, тут же подала голос с другой стороны стола:

— Уверяю вас, мисс де Сильва, сейчас очень многие осуждают любое кровопролитие.

— В моей стране, — ответила Лола, принимаясь за суп, — это никому и в голову не приходит.

— Лола — мексиканка, — доверительно пояснил жене священника сидящий рядом с ней Джеффри.

— Мексиканка! — повторила миссис Чадли. — Вот оно что! Ну, тогда все понятно. Ужасная страна! И с этим ничего не поделаешь, они все католики, так ведь? А мисс де Сильва, насколько я поняла, танцовщица? Танцует, разумеется, на сцене? Что ж, люди все разные, а я, думаю, достаточно терпима... Вижу, мистер Гест опять у вас. Частый гость, не так ли?

Фэй, услышав последнее замечание, слегка покраснела и потеряла нить и без того натужного разговора со священником, Лола между тем живописала перед Френсисом свой успех во Франции, а сидящая слева от него Камилла Холлидей упрямо старалась перехватить его внимание. Генерал обращался только к миссис Твининг и миссис Чадли, но время от времени злобно посматривал на Лолу. Стивен Гест почти не раскрывал рта; Джеффри в благоговейном молчании слушал, что Лола рассказывает его кузену, а Дайна вела пустой разговор с Бэзилом Холлидеем.