— В котором часу?

— Часам к пяти. Там будет кое-кто, с кем тебе стоило бы познакомиться.

Я не терплю подобных аргументов, но не сказал ни слова и отнюдь не собирался как бы то ни было, влиять на тебя. Ты явно был в затруднении — я хорошо знаю этот смущенный вид, который бывает у тебя и у твоих сверстников, когда вам приходится… нет, не устранить препятствие, но как-то его обойти.

— Это меня не очень устраивает, мама.

— Почему?

— Потому что мне еще нужно подготовиться к завтрашней письменной по математике.

— А если тебе взяться за это сразу после завтрака? С тех пор как ты стал взрослым юношей, твоя мать охотно появляется с тобой на людях. Я не осуждаю ее за это тщеславие. Только она не учитывает, что тебе-то ее друзья вовсе не интересны и ты не получаешь никакого удовольствия от общения с теми людьми, которые собираются в салоне твоих дяди и тети, Я тоже чувствую себя у них не в своей тарелке, правда по другим причинам, — Ну хорошо, мама, если это очень нужно, я пойду, хотя как раз сегодня мне это очень неудобно.

Обычно, когда твоя мать отправляется на коктейль к моей сестрице, она возвращается только к вечеру, иной раз даже звонит по телефону, чтобы садились за стол без нее Сегодня она вернулась рано и вдобавок в дурном настроении Зайдя в твою комнату, она застала там твоего нового товарища Запо. При нем она не сказала тебе ни слова, но за столом дала волю своему негодованию:

— Знаешь, Ален, по какой причине Жан Поль не мог сегодня пойти со мной к своей тетке?

Как всегда в подобных случаях, я принял отсутствующий вид.

— Ты слушаешь меня?

— Да, конечно.

— Почему же ты молчишь?

— Да потому, что мне нечего сказать.

— Слышал ты, как сегодня за завтраком он заявил, что ему необходимо готовиться к письменной по математике?

— Да.

— А знаешь, в чем было дело? Ты мягко вмешался в разговор:

— Послушай, мама, я сейчас объясню папе…

— Нечего объяснять. Застала я тебя с этим твоим новым товарищем, который похож на приказчика из галантерейного магазина? Застала или нет?

— Но я…

— Вы с ним заранее условились?

— Я тебе…

— Значит, ты прекрасно знал, что он должен прийти, и именно поэтому… Она повернулась ко мне:

— Больше всего меня возмущает его вранье, его предательская манера всегда выкрутиться, сделать по-своему. А ты его еще защищаешь!

— Я его не защищаю.

— Но не становишься и на мою сторону. По-твоему, это очень благородная позиция?

О нет, в глубине души я считаю не правыми обоих, и особенно ее, потому что она взрослая. Она забыла свою молодость, а я нет — вот в чем разница между нами. Ведь я поклялся себе никогда не забывать о ней, и мне кажется, до сих пор этой клятвы не нарушил.

— Он врет, он изворачивается, он ускользает, как угорь, а ты смотришь на него с одобрением…

Твоя мама не видит разницы между словами «одобрять» и «понимать» и даже «оправдывать». В свое время она тоже обманывала и изворачивалась — как обманывал я, как обманывают, вынуждены обманывать все молодые, потому что для них на всем лежит запрет.

Каждый их порыв, каждое желание наталкивается на запрещение, на категорическое «нельзя» — это мы, мы сами заставляем их обманывать нас.

А ведь им, молодым, еще в большей степени, чем взрослым, отвратительна ложь, и они не прощают нам обмана, на который мы их толкаем, опошляя самые невинные радости.

В течение двух лет, что мы, я и Мод, были вместе, мы вынуждены были беспрерывно лгать, каждое наше свидание было связано с трудностями, которые мы разрешали как могли — то есть ценою бесконечной лжи.

Что было бы с нами, не случись того, что случилось к концу второго года нашего знакомства, как раз на Рождество? Любили бы мы друг друга и дальше или, пройдя вместе какой-то отрезок пути, надоели бы один другому?

Только отец знал о наших отношениях, ибо все чаще по вечерам я приходил в его тихий кабинет.

— Другие посмеялись бы надо мной, не поверили бы мне, но я знаю, знаю никогда не полюблю никого, кроме нее.

— Что же ты думаешь делать дальше, сын?

— Я женюсь на ней. А пока буду ждать, сколько понадобится. Я ведь понимаю, мне нельзя жениться, пока я не окончу университет. Мне будет трудно!

— Да, трудно. Будь осторожен, сын. Я понимал, что он имеет в виду. Ведь я ему сказал, что она девственница.

Только спустя полгода я признался ему:

— Мы с ней решили, что она будет моей женой уже теперь, понимаешь? Позднее мы поженимся, но сейчас дальше так продолжаться не может.