«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…» М. Е. Салтыков-Щедрин.
I
Было утро. Старикъ, крупный чиновникъ Владиміръ Павловичъ Изнанцевъ, человкъ съ геморроидальнымъ лицомъ и крупной лысиной, только выпилъ свой кофе и передъ отправленіемъ на службу сидлъ у себя въ кабинет въ срой тужурк съ зеленой оторочкой, курилъ папиросу и просматривалъ газеты, какъ въ прихожей раздался звонокъ. На звонокъ онъ не обратилъ вниманія, но вдругъ раздался голосъ жены. Онъ вздрогнулъ и на лиц его выразилось недоумніе. Къ голосу жены прибавился голосъ дочери — и Изнанцевъ весь превратился въ знакъ вопросительный. Въ прихожей залаяли и завизжали радостно комнатныя собаки Бебешка и Лала и послышалось восклицаніе горничной: «ахъ, барыня! Вотъ неожиданно-то!» Изнанцевъ сморщилъ брови и проговорилъ:
— Жена… Она вернулась. Ни письмомъ, ни телеграммой не увдомила и вернулась… Что-бы это значило? Удивительно… Вдь она до мая мсяца хотла жить въ Ницц.
Онъ отбросилъ газету и поднялся съ кресла.
На порог появилась его жена, Лариса Матвевна, пожилая женщина, рослая, полная, съ изрядно притертымъ косметиками лицомъ, съ утомленными глазами, въ шляпк, въ кофточк.
— Не ждалъ? А мы теб нарочно сюрпризомъ… нарочно безъ телеграммы, нарочно не увдомляли и письмомъ о своемъ вызд…- заговорила она и шла къ нему на встрчу, — Здравствуй!..
Она чмокнула его въ лысину, когда онъ цловалъ ея руку, и подставила ему щеку для поцлуя.
— Bon jour, papa!
За ней стояла Изнанцева Лидія, стройная двушка съ загорлымъ лицомъ, въ фетровой шляпк и въ сромъ суконномъ плать.
— Не ждали? Я говорила maman, что слдовало-бы предупредить, но maman такъ заторопилась, такъ заторопилась… — произнесла она, цлуя отца.
Изнанцевъ былъ совсмъ ошалвши отъ неожиданнаго прізда жены и дочери.
— Проигрались въ Монте-Карло, что-ли? — проговорилъ онъ, сбрасывая съ носа пенснэ.
— Есть тотъ грхъ… — отвчала супруга, садясь въ кресло около письменнаго стола.
— Maman была въ выигрыш… Мы были три тысячи франковъ въ выигрыш,- прибавила дочь. — Даже больше трехъ тысячъ — и вдругъ…
— Да вдь это всегда такъ бываетъ… — говорилъ Изнанцевъ и чувствовалъ, что руки его дрожатъ. — Но вдь, узжая въ Ниццу, ты дала слово не играть въ рулетку. Увряла даже, что не подешь и въ Монте-Карло.
Онъ слъ и сталъ усиленно затягиваться папиросой, моргая красными старческими глазами. Жена взглянула на него и виновато сказала:
— Ну, что объ этомъ… Не жалй… За то мы раньше пріхали… Для тебя это даже выгодне… Я и въ самомъ дл не хотла бывать въ Монте-Карло, но Марья Ларіоновна сманила. Тамъ живутъ Ульяновы… Они въ Монте-Карло живутъ… Я хотла просто визитъ имъ сдлать. А быть въ Монте-Карло и не зайти въ Казино просто невозможно… Марья Ларіоновна, мадамъ Ульянова и я сложились по три луидора, по шестидесяти франковъ, и мадамъ Ульянова ставила. Я на Лидочкино счастье… — кивнула Лариса Матвевна на дочь.
— Много-ли-же проиграла-то? — спросилъ Изнанцевъ, пуская густые клубы дыма.
— Не спрашивай!
Лариса Матвевна махнула рукой.
— Мадамъ Ульянова принесла намъ наши шестьдесятъ франковъ и еще по восьмидесяти пяти франковъ. Maman на другой-же день купила мн шляпку и зонтикъ, — разсказывала дочь.
— А черезъ день мы похали изъ Ниццы въ Монте-Карло, я ужъ играла одна и, можешь ты думать, выиграла три тысячи двсти пятьдесятъ франковъ, — прибавила Лариса Матвевна. — Ей-ей, я не вру. Лидочка видла. Я четыре раза `a cheval взяла, брала много разъ на дюжины… Мн-бы забастовать — была-бы въ выигрыш…
— Да вдь такъ всегда бываетъ, что никто не бастуетъ, — сказалъ Изнанцевъ и спросилъ:- Сколько-же ты всего-то проиграла?
Въ это время вошелъ лакей Захаръ и проговорилъ:
— Извозчикъ, съ которымъ вы пріхали съ вокзала, деньги за карету проситъ. Вы изволили забыть отдать.
Лариса Матвевна вспыхнула.
— Ахъ, да… Отдай пожалуйста, Вольдемаръ, два рубля, — сказала она мужу. — Да надо ему что-нибудь на чай… Вришь-ли, у меня въ карман только двугривенный остался, — тихо прибавила она. — Въ обрзъ, какъ есть въ обрзъ…
Изнанцевъ тотчасъ-же далъ лакею деньги, и когда тотъ ушелъ, спросилъ жену:
— Стало-быть, проиграла рублей пятьсотъ-шестьсотъ?
— Охъ, не спрашивай! Ты меня, Вольдемаръ, прости. Вдь я пріхала безъ брошки и безъ часовъ… Браслетъ Лидочкинъ даже тамъ остался… Принуждена была заложить… Иначе намъ не съ чмъ было выхать. Вещи не пропадутъ… Он тамъ въ Ницц, въ occasion… Ихъ будутъ держать мсяцъ. Я просила Марью Ларіоновну… И если ей семьсотъ франковъ послать, то она выкупитъ вещи и привезетъ ихъ намъ. Ты пошлешь? Адресъ ея Avenue de lа Gare…