Лола дождалась сигнала и проговорила сбивчивым, несчастным голосом, то и дело всхлипывая:

– Ленечка, я попала в аварию! Помоги мне! Приезжай скорее!..

По профессии Лола была актрисой, поэтому сыграть ужас и страдание ей ничего не стоило. Тем более что сейчас ей почти не пришлось играть, все и правда было ужасно.

Отключив телефон, она повернулась к пострадавшей. Женщина сползла на сиденье, голова ее лежала на руле.

– Эй! – Лола тихонько тронула ее за плечо. – Эй, очнись!

– Вот вы, девушка, ее трясете, а это может быть очень опасно! – раздался над ней начальственный бас.

Лола отдернула руку и подняла голову. Бас принадлежал крупной старухе в вытертой шубе из того меха, который называли когда-то «кролик под котик». На голове у старухи была странная шляпа с козырьком, на носу сидели очки в черной оправе.

– Да-да, – старуха верно поняла ее взгляд, – у пострадавшей может быть сотрясение мозга, сильный ушиб головы или вообще черепно-мозговая травма.

– А вы что, врач? – огрызнулась Лола – лысая шуба старухи не внушала ей никакого доверия.

Да к тому же возле локтя старухи ошивался кто-то плюгавенький с подозрительно бегающими глазками, этот уж точно жулик. В суматохе вполне может стянуть что-нибудь из машины, вон, сумка дорогая валяется рядом с пострадавшей. По аналогии Лола схватилась за свою сумку, убрала телефон, демонстративно застегнула сумку и прижала крепче.

– Я не врач, – отчеканила старуха, – я много лет проработала инструктором по гражданской обороне, прошла курс оказания первой помощи при травмах, утоплении, атомном взрыве… Я много лет читала лекции…

– Отвали, козел! – заорала Лола, увидев, что плюгавенький мужичонка подбирается к сумке пострадавшей.

– Вот это правильно! – согласился парень простого вида в потертой куртке нараспашку.

Мощным броском он послал мужичонку подальше от машины, остальные зеваки попятились, с уважением глядя на его лопатообразные ладони.

– И вы, бабуля, идите… в жилконтору, лекции про атомный взрыв читать, – посоветовал парень и повернулся к Лоле: – Этих, из гибэдэдэ, вызвала?

– Ой, забыла совсем! – Лола снова достала телефон.

Пока она разговаривала, рядом остановилась машина и сквозь ряды вновь собравшихся зевак протиснулся вальяжный полноватый мужчина лет сорока.

– Пустите, – повторял он, – пропустите, там моя жена!

– Слава богу! – Лола выпрямилась и посмотрела на мужчину. – Она сознание потеряла! Может, все-таки «скорую»?

Он не ответил, наклонившись к пострадавшей.

– Алена! – Он тряхнул ее за плечо. – Алена, очнись!

– Вы не волнуйтесь, это у нее, наверное, шок, – быстро заговорила Лола. – Она после аварии в сознании была, со мной говорила…

Мужчина ее не слушал, он пытался вытащить жену из машины.

– Осторожнее! – невольно вскричала Лола. – Вдруг у нее правда травма черепа?

– Отойди, – прошипел мужчина, – не мешай!

Лола огляделась в поисках парня, что разогнал зевак, он такой здоровый, может помочь. Но тот, видимо, посчитал свою миссию доброго самаритянина выполненной и удалился, не прощаясь.

Мужчина с трудом вытащил так и не пришедшую в себя женщину из машины, Лола видела только его напрягшуюся красную шею. Перехватил свою ношу поудобнее и понес к машине – черному «лендроверу».

– Сумку возьмите! – Лола бросилась вслед.

Ей вовсе не улыбалось стеречь чужое добро, со своим бы разобраться. Мужчина поморщился, но подставил руку. Лола повесила сумку и отошла, не дождавшись хотя бы благодарственного кивка. Впрочем, она не обиделась – волнуется человек, переживает за жену.

Настало время заняться собственными делами. Лола еще раз позвонила своему компаньону, однако его номер по-прежнему был выключен. Пришлось снова наговорить текст на автоответчик, теперь в ее голосе было меньше слез и больше отчаяния.

В течение полутора часов, пока ждала сотрудников ГИБДД, Лола звонила Маркизу шесть раз. И каждый раз натыкалась на равнодушный голос автоответчика. Содержание ее речей постепенно менялось. Сначала это были слезы и жалобы на свое бедственное положение, затем отчаяние, потом угрозы (если ты не приедешь, я умру!), потом снова жалобы, но теперь уже глобальные – на несчастную жизнь и одиночество, затем Лола не касалась телефона целых сорок минут, после чего, опять наткнувшись на автоответчик, коротко и твердо пообещала оторвать Леньке голову, если он не перезвонит ей через пять минут. После того как прошло не пять, а пятнадцать минут, Лола совершенно озверела и, оглянувшись все же по сторонам, проговорила в трубку несколько слов, которые редко услышишь из уст молодой воспитанной женщины и за которые потом, конечно, ей будет неудобно, но сдерживаться не было сил. В довершение она пожелала своему компаньону всевозможных несчастий, в том числе «и чтоб атомная бомба тебе на голову упала, и ты от этого облысел».