Вся эта несложная картина сложилась в Полининой голове довольно быстро, вскоре после того, как она начала работать и таким образом погрузилась в берлинскую жизнь по-настоящему, как никогда не смогла бы погрузиться, если бы видела только фасад этой жизни, пусть и не каждому доступный богемный фасад. И, раз составив себе впечатление о германском обществе, больше она к размышлениям о нем не возвращалась. У нее здесь нашлись занятия поинтереснее.

Да, именно в Берлине, а не в Москве сбылась наконец ее мечта о кинематографической карьере. Только ради этого стоило сюда приехать! Теперь Полина понимала, что в СССР никакой такой карьеры у нее просто не могло быть. Сколько фильмов там снимается в год? По пальцам пересчитаешь. И актрисы сражаются за роли, и ролей не хватает даже половине из тех, что талантливы. А в Германии! Киностудии работают бесперебойно, актеры не знают, что такое быть в простое, как и режиссеры, и операторы, и декораторы, и художники по костюмам. И кроме убогих ура-патриотических агиток снимаются, между прочим, виртуозные музыкальные картины, и отличные мелодрамы, и психологические истории. Одним словом, можно найти нишу, в которой будешь чувствовать себя замечательно, занимаясь тем, что тебе нравится.

За год, проведенный в Берлине, Полина сыграла три роли, и не эпизоды, а настоящие роли, пусть и не очень большие, зато в фильмах с Марикой Рёкк, которая, как Полине потом сообщили, отозвалась о ней благосклонно. Но дело было даже не в этом… Вернее, не только в этом.

В Берлине она почувствовала, как вновь, после долгого перерыва, охватывает ее тот восхитительный дух, который впервые родился в ней бесконечно давним вечером, когда она чуть не погибла от рук бандита.

Это был дух авантюризма.

А она-то уж думала, что разочарование, которым обернулась для нее Москва, и не только разочарование, но страх перед мрачной московской реальностью, оскорбительный страх, – она думала, что все это похоронило в ней авантюризм навеки.

А вот – нет! Не угас в ней этот редкостный огонек и не угаснет, наверное, уже никогда.

В этом состояло, пожалуй, самое большое удовольствие от Берлина.

Но, конечно, было и множество удовольствий поменьше. Полина закрутила роман с Вальтером Кохом, штурмбаннфюрером из рейхсканцелярии, и роман получился именно такой, как ей нравилось, – пикантный, легкий, на грани серьезных отношений, но не переходящий за эту грань. Вот это последнее нравилось ей особенно. Однажды, когда Кох повез ее кататься на лодке – озер вокруг Берлина было множество, – он попытался перевести отношения в новую плоскость, но Полина не позволила. Она не то чтобы оттолкнула Коха, попытавшегося увлечь ее на траву за кустами, но ловко вывернулась, засмеялась, закружилась, побежала по лужайке – в общем, разыграла эффектную сцену из какого-то фильма, не имеющего названия и даже не существующего, но при этом укорененного в сознании всех недалеких людей. Кох был, кажется, обескуражен, но офицерский аристократизм не позволил ему настаивать на близости, если женщина ее не желает.

Маргарет, которой Полина со смехом рассказала о своей вчерашней прогулке, заметила, что не стоило бы подвергать Коха такому афронту.

– Он на хорошем счету, – объяснила Маргарет. – И поднимется высоко, это все говорят. О таком любовнике мечтала бы любая актриса. Или ты надеешься на более высокопоставленного покровителя? – предположила она. И рассудительно добавила: – Я бы на твоем месте не очень на это рассчитывала.

– Почему? – заинтересовалась Полина.

Они с Маргарет только что пообедали в студийной столовой – она располагалась прямо на крыше съемочного павильона, кормили в ней не только сытно, но и вкусно, – и теперь принимали здесь же, на крыше, воздушные ванны, сидя в шезлонгах и нежась под нежарким сентябрьским солнцем.

Дёнхофплатц простиралась внизу, обрамленная зеленью лужаек, которыми изобиловала территория УФА. С этой территории вообще можно было не выезжать, на киностудии было все, что делало жизнь приятной. Именно поэтому Полина с Маргарет проводили воскресенье здесь, хотя все берлинцы, воспользовавшись отличной погодой, устремились в парки.

– Ты приехала из Франции, вдобавок русская, – объяснила Маргарет. – Это может вызвать настороженность у мужчин. Во всяком случае, у тех, которые занимают солидное положение и не хотят им рисковать.

– Глупости! – фыркнула Полина. – А Ольга Чехова?

Ольга Чехова, эмигрировавшая из советской России, мало того, что снималась во множестве немецких фильмов, неизменно получая главные роли, но еще и пользовалась покровительством самого высокого свойства. Рейхсмаршал Геринг бывал в ее доме постоянно, и говорили, что сам Гитлер тоже не оставляет ее вниманием.

– Ого! – воскликнула Маргарет. – Так вот на что ты рассчитываешь!

– А почему бы и нет? – усмехнулась Полина.

«Не дай бог, – подумала она. – Что я буду делать, если это произойдет? Тогда в меня вопьются намертво».

За весь этот год из Москвы не было ни слуху ни духу. Полина жила в Берлине так, будто действительно приехала прямо из Парижа с французскими рекомендательными письмами в поисках актерской удачи. Только приходившие каждый месяц из Франции деньги – если бы кто-нибудь ими заинтересовался, то обнаружил бы, что отправителем является месье Андрей Самарин, ее отец, – напоминали о бездне, из которой она вырвалась.

Да, Полина была уверена, что, уехав из Москвы, вырвалась из бездны, в которой едва не оказалась по собственному – нет, не желанию, а лишь недомыслию. Что бы там ни думал на этот счет Неволин и его начальники – Сергей Петрович, Михаил Иванович, кто там еще? да пропади они пропадом все до единого! – она не собиралась больше попадать в их цепкие лапы. Она пробудет в Берлине ровно столько, сколько сама сочтет нужным, а потом сама же и решит, что ей делать дальше. Да, к родителям ей больше не вернуться – у них ее найдут мгновенно, и нельзя подвергать их риску, – но паспорт у нее, по счастью, не советский, а французский, и она отправится с ним туда, где люди живут, а не прозябают. Куда именно, решит по обстоятельствам.

«Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел… – вспомнила Полина детскую сказку. – И от лисы уйду тоже! Да я сама колобок и лиса в одном лице».

– Ты очень самонадеянна. – Маргарет напомнила о своем существовании. – Хотя все может быть, конечно. Не исключено, что тебе повезет подняться до самых вершин. Германия теперь стала страной великих возможностей. Или ты держишь в уме своего англичанина? – предположила она.

– Я держу в уме всех! – засмеялась Полина. – Мужчин не вредно сталкивать лбами, от этого у них проясняется сознание. И потом, это просто забавно.