Факт, осознание которого способно повергнуть в шок: не все люди – люди; существуют целые группы людей, которые не испытывают к другим никаких человеческих чувств. Огромные усилия совершались ради того, чтобы доказать, будто подобное отношение есть отношение классовое, но на самом деле оно свойственно всем «классам» – в том смысле, в котором людей подразделяют согласно фальшивому понятию «классов». А еще до того усиленно насаждалась идея, согласно которой человеческих чувств были лишены исключительно «богатеи», и все поверили, будто человеческие качества присущи только «беднякам».

Но и «богатые», и «бедные» – это меньшинства; общество не делится только на «богатых» и «бедных». Богатые люди превращались в бедняков, но при этом их человеческие качества оставались неизменными; бедные могли разбогатеть, но их суть от этого не менялась.

Между богатыми и бедными есть огромное количество людей, которые и не богаты, и не бедны. Общество, состоящее из одних миллионеров, ничем не будет отличаться от нашего сегодняшнего общества: некоторым из миллионеров все равно придется растить пшеницу и печь хлеб, создавать механизмы и водить поезда – иначе все они просто умрут от голода. Кто-то должен выполнять работу. Поэтому на самом деле у нас нет никаких постоянных классов. У нас есть люди, которые будут работать, и люди, которые работать не будут. И большинство «классов», о которых так много пишут, есть чистая фикция, выдумка. Возьмите, к примеру, газеты. Вы будете поражены некоторыми их утверждениями по поводу рабочего класса. Мы, которые прежде принадлежали, да и отчасти все еще принадлежим к рабочему классу, понимаем, что эти утверждения неверны. Опять же, возьмите рабочие газеты. Вы будете в равной степени поражены некоторыми утверждениями по поводу «капиталистов». И все же доля истины содержится и в тех, и в других высказываниях. Тот, кто представляет собой капиталиста и ничего более, тот, кто забавляется плодами трудов других людей, заслуживает всех сказанных о нем гневных слов. Он принадлежит к тому же классу дешевых игроков, которые обманом лишают рабочих людей их заработка. Высказывания о рабочем классе, которые мы читаем в газетах, редко написаны самими руководителями крупных предприятий – они принадлежат перу класса писак, которые пишут то, что, по их мнению, порадует работодателей. То есть им кажется, что порадует. Хорошенько изучите рабочую прессу, и вы обнаружите здесь писак другого класса, которые столь же усердно подпитывают предрассудки, имеющиеся, по их мнению, у рабочего человека. Оба типа писак – обычные пропагандисты. А пропаганда, не опирающаяся на факты, саморазрушительна. Так и должно быть. Вы же не можете проповедовать патриотизм с одной лишь целью – чтобы люди не брыкались, пока вы их грабите, и при этом предполагать, что они будут слушать эти ваши проповеди достаточно долго. Вы не можете проповедовать усердный труд и изобильное производство в качестве дымовой завесы, под прикрытием которой будете извлекать дополнительную прибыль лишь для себя самого. Подобным же образом рабочий не может за громкой фразой спрятать тот факт, что сегодня он трудился недостаточно усердно.

Безусловно, класс нанимателей владеет определенными фактами, которые должны стать достоянием наемных работников, чтобы они тоже могли получать надежные представления и делиться справедливыми суждениями. Однако весьма сомнительно, что каждая из сторон владеет всей полнотой информации. И вот здесь пропаганда, хотя именно это позволяло бы ей добиться полного успеха, оказывается ущербной. Отнюдь не желательно, чтобы один набор идей был бы «навязан» классу, у которого уже имеется другой набор идей. Нам на самом деле нужно совсем другое: смешать все идеи вместе и создать на их основе нечто новое.

Возьмем, к примеру, вопрос о профсоюзах и праве на забастовку.

Единственно мощная группа членов профсоюза в нашей стране – это та группа, которая получает от профсоюзов зарплату. Иные из них весьма состоятельны. Некоторые заинтересованы во влиянии, которое могут оказывать на крупные финансовые институты. Так называемый социализм других столь экстремален, что граничит с большевизмом и анархизмом – заработки, получаемые ими от работы в профсоюзах, освобождают их от необходимости трудиться, так что они могут посвятить все свои силы подрывной пропаганде. И все они обладают определенным авторитетом и властью, которых, участвуй они в обычной конкуренции, они никогда не смогли бы добиться.

Если бы официальные лица профессиональных рабочих союзов были бы столь же сильными, столь же честными, порядочными и попросту разумными, как основная масса тех, кто составляет членство этих профсоюзов, все движение в целом приобрело бы в последние годы совсем иной характер. Но эти официальные лица в основной своей массе (имеются, конечно, и замечательные исключения) заняты вовсе не тем, чтобы стремиться к объединению сильных по природе своей качеств рабочего человека. Они скорее играют на его слабостях, прежде всего на слабостях недавних иммигрантов, которые еще не знают, что представляет собой американский образ жизни. И они никогда этого не узнают, если их единственными наставниками будут оставаться местные профсоюзные лидеры.

У рабочих, за исключением тех немногих, кто уже заражен ложной доктриной «классовой борьбы» и кто принял философию, согласно которой в основе прогресса лежит провоцируемый извне разнобой в производстве («Если вы получили двенадцать долларов за рабочий день, не останавливайтесь на этом. Требуйте четырнадцати долларов. Если вы добились восьмичасового рабочего дня, не будьте простофилями и продолжайте бороться: требуйте шестичасового. Добивайтесь чего-нибудь! Всегда чего-нибудь добивайтесь!»), хватает здравого смысла, чтобы понимать, что условия меняются именно тогда, когда принимаются и соблюдаются основные принципы. Профсоюзные лидеры никогда этого не понимали. Им как раз нужно, чтобы условия оставались прежними, то есть чтобы сохранялась несправедливость, провокации, забастовки, чтобы накапливалась злоба и чтобы нация находилась в постоянном напряжении. Потому что в противном случае кому они будут нужны, эти работники профсоюзов? Каждая забастовка – это аргумент в их пользу: «Вот видите?! Вы все еще не можете без нас обходиться!»

Истинный рабочий лидер – тот, кто возглавляет движение трудящихся к труду и заработку, а не тот, кто ведет к забастовкам, саботажу и голоду. Союз трудящихся, который выходит на передний план в этой стране, – это союз тех, чьи интересы взаимозависимы и в полной мере зависят от полезности и эффективности их служения.

Грядут перемены. Когда исчезнет союз «профсоюзных лидеров», вместе с ним канет в небытие и союз слепых боссов – боссов, которые никогда, пока их не заставляли силой, не делали ничего хорошего для своих работников. Если слепые боссы – это болезнь, то лекарство от нее – эгоистичные профсоюзные лидеры. Когда в болезнь превращаются профсоюзные лидеры, лекарством становятся слепые боссы. И те и другие непригодны, и тем и другим нет места в правильно организованном обществе. Значит, и исчезнут они вместе.

Сегодня слышен голос слепых боссов: «Пришло время сокрушить рабочее движение, мы должны изгнать его». Но этот голос становится все глуше, как и голос тех, кто призывает к «классовой борьбе». Производители – и те, что стоят у чертежной доски, и те, что топают по мосткам литейного цеха, – сплотились в настоящий союз, и впредь они будут сами решать свои проблемы.

Сегодня эксплуатация недовольства стала обычным делом. Ее цель – не улучшить положение дел, не сделать что-то, а поддерживать состояние недовольства. И достигается это с помощью целого набора ложных теорий и обещаний, которые, покуда Земля вертится, выполнены не будут.