Не каждый человек спокойно относится к победе своего эгоизма над общественным сознанием. Не просто щедрому человеку обнаружить в себе ростки жадности, не каждому нравится развитие в девятом возрасте повышенной мнительности, шокирует охлаждение к детям, пренебрежение интересами друзей и так далее. Что же делать? Смириться. Всему свое время, после 40 лет время подумать о себе, своем здоровье, своем комфорте, своих доходах. Если все идет по графику, то в возрасте Змеи свои дети уже достаточно подросли, а внуки еще не родились. Что касается общества, то оно должно больше доверять людям, перешедшим 40-летний рубеж, и поменьше их контролировать. Ну а друзья – они все простят. В девятом возрасте (благо он длинный) нужно учиться любить одиночество. Казалось бы, об этом рано думать, кругом молодые друзья, жена (а для жены, соответственно, муж), дети. Ну при чем тут одиночество? Однако тех, кто цепляется в этом возрасте за коллективизм, дружбу, любовь, в дальнейшем ждут такие же трудности, как подростков, не стремящихся к самостоятельности в пятом возрасте. Тот, кто не поставил себя над обществом в возрасте Змеи, в дальнейшем вынужден будет находиться у того же общества на иждивении, что не выгодно прежде всего самому обществу.

Так что не будем торопиться с осуждением тех, кто после 42 лет стал аристократичнее, эгоистичнее, в чем-то, может, даже циничнее и аморальнее.

Очень детская характеристика, два возраста подряд сопровождавшая человека от 3 до 12 лет (Коза и Лошадь) и во многом формировавшая образ детства, вдруг появляется у человека после 40 лет, после долгого периода возмужания. Для сурового мужчины такое «впадение в детство» значительно более мучительно и болезненно, чем для женщины. Если женщине и в более суровые возрасты не возбранялось дать слабину и всплакнуть, то «размягчение» мужчины в 40 лет всегда внезапно.

Конечно, после 40 лет к человеку няньку не приставишь и за ручку его водить по улице тоже нельзя. Нянчиться с собою должен научиться сам человек. Об энергетическом провале еще поговорим, пока же надо заметить, что благородное явление одушевления человека сопровождается одновременно истощением его защитной оболочки, ослаблением иммунитета.

Параллельно с подверженностью самым разнообразным заболеваниям появляются признаки истощения нервной системы, чрезмерная чувствительность, ранимость и так далее. Особенно опасны первые 2 – 3 года возраста, когда иммунная система сдает позиции одной болезни за другой и еще не приспособилась к новым условиям. В течение всего возраста, а особенно первых 2 – 3 лет, надо избегать переохлаждения, переутомления, перегрузок нервной системы, всего того, от чего мы так старательно оберегаем своих детей.

Для чего все это нужно? Почему бы не отложить «размягчение» организма на более поздний период жизни? Смысл очень прост – человек разогнался, нужно его затормозить, переключить с телесных и умственных подвигов на дела духовные и душевные. Поэтому и был третий (последний) возраст одушевления припасен для зрелого девятого возраста.

Ослабляя защиту от внешних воздействий, человек оголяет душу, становится чувствительным к разным проявлениям жизни, ко всякой боли и начинает воспринимать мир очень тонко. Тонкое восприятие мира или восприятие тонкого мира – это, по сути, и есть одушевление. Грубый человек, как бы закованный в броню, с таким миром общаться не сможет.

Так что не всегда следует гордиться мощным иммунитетом.

Столько всего наваливается на человека в этом возрасте: рождение души и возвращение к ощущениям детства, разочарование в былых идеалах и мучительное обретение новых. Поневоле впадешь в излишнюю драматизацию обыденной жизни.

Первый возраст драматизации прошел от 3 до 7 лет. Тогда переживания ребенка объяснялись выходом из привычного тесного мирка квартиры в мир людей, со всеми его восторгами и ужасами, в мир машин, животных, явлений природы и так далее. Обилие впечатлений порождало стрессовую ситуацию, и лечился этот стресс эмоциональными перегрузками: сильные эмоции, будь то истерический восторг или горькие слезы, снимают напряжение.

Точно так же второе пришествие драматического темперамента в возрасте Крысы (17 – 24) помогало справляться с впечатлениями от выхода во взрослый мир, от любовных переживаний.

Теперь, после 40 лет, все тот же выход на новую орбиту. Но на этот раз речь идет о выходе на самую высокую орбиту – в мир элиты, мир самых больших людей. В бизнесе, политике, науке, искусстве, в какой бы сфере ни обретался человек, именно в этом возрасте он должен пробиться наверх и если не стать первым, то общаться с первыми.

Те, кто в возрасте Змеи не смог прорваться сквозь обыденную жизнь в сферы высочайшего взлета и мучительных провалов, ярких эмоций, фантастических знакомств, будут вынуждены выжигать себя изнутри, уходить в сумеречные, депрессивные состояния. Отсутствие яркой жизни в возрасте Змеи столь же губительно, как отсутствие сексуальной жизни в возрасте Крысы. Так что при явном энергетическом провале возраста Змеи речь не идет ни о постельном режиме, ни о монашеском образе жизни. Напротив, спасение – в глубине процессов: глубокое расслабление чередуется с высоким взлетом духа.

Люди с развитым воображением пытаются объяснить чередование своих восторгов и ужасов объективными причинами: усталостью от долгой супружеской жизни, непониманием повзрослевших детей, кризисом на службе. Можно, конечно, искать причины того или иного срыва в объективных внешних обстоятельствах, однако первопричина всему – прекращение энергетического кредита на привычные старые проекты. Новая энергия нового возраста начнет поступать к человеку лишь тогда, когда он найдет новые цели, соответствующие возрасту.