– Конечно, мисс Блейк, но я уже объяснял вам, организму надо дать время… – Голоса стали удаляться, послышался тихий щелчок закрывающейся двери.

Значит, они вышли из комнаты, оставив ее одну?

Вытянув руки по бокам и сжав кулаки, Бет безуспешно напрягала память, пытаясь понять, что происходит. Она помнила, как прилетела в Аргентину, поднялась в спальню в доме Цезаря, узнала от Грейс, что Рафаэль уехал. В ушах еще стоял душераздирающий вопль.

Боль!

Господи! Она вспомнила, как ее терзала страшная, мучительная боль, подобной которой ей не доводилось испытывать никогда в жизни. Дальше в памяти был провал.

Грейс сказала что-то про два дня. Означает ли это, что с тех пор прошло уже два дня? А если так…

– Пора открыть глаза, Бет.

От изумления Бет раздвинула неподъемные веки и повернулась в сторону, откуда раздался тихий, хрипловатый мужской голос. Она безошибочно узнала интонацию – как, впрочем, и самого мужчину, небрежно облокотившегося о стену в затемненном углу в двух шагах от ее кровати. Рафаэль!

– Откуда ты здесь взялся? – Бет была уверена, что произнесла эти слова, потому что ее губы шевелились, но звук скорее напоминал глухое карканье.

– Я тоже рад увидеть тебя снова, Бет! – поприветствовал ее Рафаэль, шагнув в круг мягкого света от лампы над ее головой.

Он выглядел несколько непривычно с двухдневной щетиной и слегка впалыми щеками. Даже короткие, по-армейски подстриженные волосы казались растрепанными, но глаза по-прежнему сверкали пронзительной синевой. Его широкие плечи и мускулистую грудь плотно обтягивала черная футболка, выцветшие джинсы ладно сидели на длинных ногах.

Прежде чем снова заговорить, Бет безуспешно попыталась облизнуть пересохшие губы.

– Хочешь воды? – Ничто не укрылось от проницательного взгляда Рафаэля.

– Да, пожалуйста, – прошептала Бет с благодарностью и попыталась сесть, но сил не хватило даже для того, чтобы немного привстать. Более того, малейшее движение отзывалось тупой, хотя уже вполне терпимой болью в боку.

– Что со мной происходит? – нетерпеливо спросила она.

– Все уже позади. Давай помогу, – улыбнулся Рафаэль. Обняв Бет за плечи, он приподнял ее, чтобы она могла пить воду через соломинку.

– Лучше? – спросил он, забирая у нее опустевший стакан.

– Гораздо. – Бет бессильно откинулась на подушки и оглядела незнакомую комнату, вполне приятную, но совершенно стерильную. – Я в больнице?

– Да. – В неярком свете матовой лампы лицо Рафаэля светилось суровой нежностью. – Твое недомогание было вызвано вовсе не… – Он покачал головой. – Это аппендицит. Он воспалился два дня назад, а потом прорвался.

Бет поморщилась:

– Это ведь очень опасно, правда?

– Очень, – подтвердил он мрачно.

Бет не удержалась, чтобы не поддразнить Рафаэля:

– Разве ты не должен бормотать что-нибудь утешительное, вместо того чтобы волновать меня?

Рафаэль помрачнел еще больше:

– Только не в этом случае, когда ты всех до смерти перепугала. Ты могла умереть, Бет!

– Но, к счастью, осталась жива, – усмехнулась она.

Глотнув воды, Бет немного воспрянула духом и с благодарностью подумала, что кто-то – Грейс, скорее всего, – догадался переодеть ее из безликого больничного балахона в симпатичную домашнюю пижаму. Правда, волосы в беспорядке и…

Да какая разница, как она выглядит? Этот человек – Рафаэль – ушел от нее два, нет, три дня назад, даже не попрощавшись.

Она поджала губы и недовольно посмотрела на него:

– Что ты здесь делаешь, Рафаэль? Зачем вернулся? Хотел лично убедиться, что причина, по которой я попала в больницу, не связана с той ночью?

Рафаэль чуть не задохнулся от неожиданного выпада:

– Жаль, что тебе вместе с аппендицитом не удалили ядовитый язык.

– Что же ты не попросил? – ехидно спросила она.

Рафаэль проглотил готовую вырваться резкую отповедь, вспомнив, что Бет чуть не умерла на операционном столе две ночи назад. Хирургу потребовался весь его огромный опыт, чтобы спасти ее.

– Мое присутствие явно раздражает тебя…

– Ни в коем случае, – поспешно перебила Бет. – Мне действительно интересно, как ты здесь оказался?

Хороший вопрос, который требовал ответа. Но не здесь. Не сейчас. В коридоре за дверью собралась вся семья Наварро. Они не давали врачам прохода, дожидаясь, пока Бет придет в сознание.