– Нет… Он… он не мог… - Ну да, я разговаривала, но задыхалась на ура. – Еда… еда отравлена…

– Ладно, я приглашу ее на свидание.

– Правда? – спросила я, выпрямившись. – Когда?

Диби откусил еще кусок.

– Скоро. Ешь давай. Нам уже ехать пора.

Что ж, пока сойдет и так. Я ведь могу издеваться над ним, пока он не выполнит обещания. Куки вечно ждать не будет. Она великолепна. Не во всем, конечно. У нее серьезные проблемы с субординацией, но, в моем понимании, от этого она становится только интереснее. А если «мое понимание» записать на бумаге, получится целая книга. Представьте себе бестселлер под названием «Книга Чарли». А это идея!

– Знаешь, - я отрезала кусочек и немилосердно вгрызлась в него зубами, - напишу-ка я книгу.

– Обо мне, что ли? – спросил Диби.

– Она должна быть интересной, дядя Боб. Наверное, напишу о том, каково это – видеть мертвых.

– По-моему, такие книги уже есть. И фильмы.

Твою дивизию. Вечно я позади планеты всей. Я сунула вилку в рот и улыбнулась, когда мои вкусовые рецепторы хором запели «I’m So Excited». Господи, этот человек талантлив во всем.

Я уехала, не попрощавшись с Рейесом. Людей было полно, и мне не хотелось его отвлекать. Все еще с трудом верилось, что он работает на папу. В этих мыслях я и варилась, пока меня самым бесцеремонным образом не потревожил Диби.

– Между прочим, прошло уже двадцать четыре часа, - сказал он, когда мы ехали к шоссе I-25.

Я знала, что рано или поздно он спросит о поджигателе.

– Я собиралась поработать над этим вечером, но раз уж ты настоял, чтобы я поехала с тобой на место преступления…

– Ни на чем я не настаивал. Чтоб ты знала, в данный конкретный момент дело поджигателя стоит на первом месте. Найденные на ранчо тела никуда не денутся. Можем хоть сейчас вернуться в участок и покончить с этим. – Для наглядности он покрутил в воздухе указательным пальцем.

– Не уверена, что мы можем закрыть дело поджигателя. Но обещаю, дядя Боб, как только буду знать на сто процентов, я все тебе расскажу.

– Чарли, если человек невиновен, мы обязательно это выясним.

– Так получается не всегда. Сам знаешь. – Мне страшно не хотелось приплетать сюда Рейеса, но это важно, а мне нужна была уверенность.

Диби напрягся, но спорить не стал:

– Мне нужно хотя бы знать, кого ты подозреваешь. Вдруг с тобой что-нибудь случится?

– Да что со мной может случиться? – Выражение его лица оставалось непроницаемым, поэтому я сдалась: - Фиг с тобой. Я напишу Куки сообщение с именем подозреваемого и подробными инструкциями ничего тебе не говорить, пока не случится что-нибудь ужасное. Например, я умру от аллергии на твой дешевый одеколон.

Идея ему не понравилась, но он все-таки кивнул:

– Сейчас и напиши.

– Господи, ну ты и зануда! Так и быть, пишу. – Я достала телефон и начала печатать.

– И мой одеколон вовсе не дешевый.

Я усмехнулась, но продолжала свое дело:

«Ким Миллар. Запиши имя и ни за что не говори Диби. Скажешь, только если я умру в ближайшие день-два. Или впаду в анафилактический шок, и врачи ничего обнадеживающего не скажут. Он станет умолять. Наберись терпения и сил».

Диби я не доверяла. Он начнет прослушивать телефон Куки, как только появится шанс.

«И сделай пометку в ежедневнике купить ему флакончик “Acqua di Gio”», - добавила я.

«Хорошо, - ответила Куки. – Ничего не хочешь мне сказать?»

«Хочу. В одеколонах он полный ноль с ужасным вкусом».

Я уже убирала сотовый обратно в сумку, как вдруг завопил Оззи. Из-за сильнейшего акцента я всерьез сомневалась, что правильно его расслышала:

– Куда тебя, на х…, несет?!

Дядя Боб подпрыгнул на месте. Наверное, нечаянно включился мой GPS.

– Быстро, б…, разворачивайся! Ты, мать твою, в жопе мира!

– Это что еще за хрень? – спросил Диби, едва не съехав с дороги.

– Пардон, это Оззи. – Я выключила звук в телефоне. – Такой требовательный, не поверишь! – Нажав несколько кнопок, чтобы выключить приложение, я поднесла сотовый к уху: - Святые блинчики с маслом, Оззи! Хорош мне названивать. В конце концов, ты женатый человек! – Я притворилась, будто повесила трубку, и закатила глаза: – Ох уж эти рок-звезды!

Моргнув, дядя Боб уставился на дорогу, явно не зная, что и думать. Вот такие моменты я готова лелеять всю свою жизнь. Ну или столько, сколько позволит мой СДВ.