Кто-то требовательно барабанит по моему брюшку, привлекая внимание. Судя по запаху — кормилец. Изо рта его вытекает ароматная капелька нектара. Судя по запаху, все кормильцы сейчас выкатили по «100 грамм боевых» и едва ли не насильно пичкают ими остальных муравьев.

С чего это вдруг такая щедрость?

Слизнув вкуснейшее лакомство, я вдруг понял, что жизнь прекрасна. Муравейник устоял перед стихией, наша славная королева жива и здорова, и мы должны еще сильнее сплотиться, чтобы никакие напасти не могли навредить колонии…

Бррр! Это еще что за пищевое программирование!?

Только теперь я понял, что характерная вибрация, вызванная ударами капель о муравейник, пропала. Дождь закончился? А нектар и впрямь раздают выжившим, чтобы отпраздновать наше спасение?

Я открыл журнал и если бы у меня стоял какой-нибудь орган, отвечающий за цветопередачу, то я бы наверняка позеленел от злости. Ага, прямо разогнался — праздника захотел! Похоже, что нас всех просто напичкали стимулятором, энергетиком и наркотиком, потому что понадобится очень и очень много сил, чтобы справиться с последствиями наводнения, ущерб от которого оказался очень приличным.

Впрочем меня, как разведчика, это не слишком касалось, потому что половина запасов пищи колонии была уничтожена, и перед муравейником встала реальная угроза голода. Поэтому все задания, связанные с поисками пищи, имели более высокий приоритет, а награда за них была удвоена…

Едва анты «раскупорили» муравейник, стремительные разведчики рассыпались во все стороны, заново прокладывая пахучие дорожки к уже разведанным источникам пищи, а следом за ними дружными вереницами двинулись фуражиры.

Мы с Тузиком тоже сразу двинулись на поиски. Разумеется, дождь уничтожил все следы размеченного мной пути, да и вообще местность вокруг сильно изменилась: дождь сбил на землю немало травы и листьев, а ручьи объединились в настоящие озера, которые нам приходилось обходить. К счастью, таких на моем пути почти не встречалось.

Кроме того, вся земля была изрыта многочисленными впадинами и кратерами, так что вместо плавного и быстрого бега, на который я рассчитывал, наш путь превратился в настоящий бег с препятствиями. Впрочем, количество ног с лихвой компенсировало ужасное качество дороги.

Ориентироваться стало намного сложнее не только из-за изменений в рельефе, но и из-за запахов. Моя человеческая память подсказывала, что после дождя, как правило, дышится значительно легче — свежий воздух, очищенный от висящей в ней пыли и неприятных запахов, запах трав и листвы…

Вот только теперь, находясь в хитине анта, я так не считал.

Десятки и сотни, если не тысячи, разных ароматов окружали меня. Пропитавшись влагой, пахнуть начало даже то, что, казалось, и вовсе на это не было способно! Даже сама земля оказалась усыпанной множеством ароматных частиц различных растений, смытых с них потоками воды — что уж говорить о самих цветах и травах, каждый фрагмент которых теперь пах по-своему уникально! Более того, даже по-разному освещенные участки самой крохотной травинки имели свой аромат.

Возможно, мне так казалось с непривычки — после многочасового вынужденного плена в тесной камере с сотнями соплеменников, да еще и с увеличенным количеством чувствительных усиков. Впрочем, не прошло и десяти минут, как я приспособился к повышенной плотности и разнообразию запахов…

Когда в очередной раз на нашем пути появилось озеро, я решил испытать свою повышенную плавучесть. Помнится, во время наводнения я довольно неплохо держался на воде, так почему бы не сократить путь, переплыв преграду?

К счастью, мне хватило ума не бросаться в воду с размаху, забыв об осторожности. Вместо этого я аккуратно зашел поглубже и попробовал «лечь» на водную поверхность.

Держит!

Тугая пленка, которой было покрыто все озеро, заметно прогнулась под моим телом, но выдержала. К тому же, удерживаемые моими ворсинками пузырьки воздуха создавали некое подобие плавательного круга, собираясь стайками.

Попробовал нырнуть, но безуспешно — не хватило веса, чтобы преодолеть поверхностное натяжение, которое и создавало это пленку.

Теперь можно плыть на другой берег, до которого было не так уж и далеко — сантиметров двадцать, не больше.

Но стоило мне об этом подумать, как поднялась огромная волна, накатила и ударила меня в бок, отбрасывая от берега. От источника этого локального цунами побежали десятки волн поменьше, снова и снова ударяя меня и вынуждая отплывать все дальше и далье.

Какого черт тут вообще происходит? Что это было?

Или кто?

Ответ оказался неожиданным и ожидаемым одновременно.