Поскольку данные полицейского досье были старыми, устаревшими оказались и домашний адрес, и номер телефона Тони Торреса. В последнем справочнике не нашлось и компании «А-Плас-Аффордабл Хоумз». Три безрезультатных запроса здорово расстроили молодого детектива, которому поручили дело об убийстве, и он облегченно вздохнул, когда лейтенант приказал ему отложить в сторону это дело, отправляться в Катлер-Ридж и дежурить на пересечении Еврека-драйв и 117-й авеню, блокируя движение для проезда президентского кортежа.

Молодой детектив вспомнил об убитом махинаторе с чеками и торговце трейлерами только спустя два дня, когда в департамент полиции поступил звонок от энергичной женщины, назвавшейся женой убитого.

Авила позвонил в службу сопровождения «Джентльменский набор» и попросил к телефону Морганну. Она взяла трубку и объяснила:

– Я уже шесть месяцев не пользуюсь этим именем. Теперь я Джасмин.

– Хорошо, пусть будет Джасмин.

– А я тебя знаю, дорогой?

Авила напомнил ей бурную ночную пьянку в мотеле на Западной Флеглер-стрит.

– Господи, да я была там, наверное, с сотней парней.

– Ты тогда была с подругой. Дафна, Диана, что-то вроде этого. Рыжеволосая, с татуировкой на левой сиське.

– А что за татуировка?

– Что-то похожее на воздушный шар.

– Не припоминаю такую.

– Ну а парня, с которым вы были, ты наверняка вспомнишь. Пижон с жутко покореженной рожей.

– Малыш Пепе, у которого ожоги на лице?

– Нет, не Пепе с ожогами. Парня звали Кусака, у него сломанная, выпирающая челюсть. Вспомни. Он устраивал прощальную вечеринку, ему грозила тюрьма.

– Нет, все равно не припоминаю. А что ты делаешь вечером, дорогой? Хочешь со мной встретиться?

«Что за бездушный, дерьмовый мир, – подумал Авила. – В нем уже больше не существует таких вещей, как дружеская услуга, каждый стремится только извлечь выгоду».

– Встретимся в «Кискоз», – резко бросил Авила. – В девять в баре.

– Договорились, мой мальчик.

– Ты все еще блондинка?

– Если хочешь.

Авила опоздал в бар на двадцать минут, он долго принимал горячий душ после очередного «визита» в тайник с чужими деньгами. В паху жгло от намокших швов.

Джасмин сидела в баре и потягивала из горлышка «перье». На ней была ярко-красная мини-юбка, а на голове вызывающий парик в стиле Кэрол Чаннинг. Запах ее косметики напоминал запах фруктовой лавки. Авила осторожно уселся на соседний высокий стул и заказал пиво. В ладонь Джасмин он сунул сложенную бумажку в сто долларов.

Она улыбнулась.

– Вот теперь я тебя вспомнила.

– А как насчет Кусаки?

– Ты визжишь?

– Что?

– Ты визжишь, когда трахаешься. Как маленький счастливый хомяк.

Авила покраснел и занялся своим пивом.

– Да ты не смущайся, – успокоила Джасмин. Она взяла его левое запястье и осмотрела бусинки «колдовского» браслета. – Эту штуку я тоже помню. Что-то связанное с вуду.

Авила отдернул руку.

– А Дафна не видела Кусаку в последнее время?

– Она больше не Дафна, а Бриджит. – Джасмин достала из сумочки пачку «Мальборо». – Между прочим, она провела вместе с ним ночь, когда был ураган. Они напились в доску в каком-то мотеле в Броварде.

Авила и не подумал предложить Джасмин зажигалку.

– А когда она его видела в последний раз?

– Вчера.

– Вчера!

Это прозвучало слишком хорошо, чтобы быть правдой! Спасибо, могущественный Чанго! Авила испытал благоговейный трепет.

– Этот Кусака постоянно звонит ей, даже когда уезжает, – продолжила Джасмин. – Она заарканила этого парня. Между прочим, ее татуировка... это не воздушный шар, а леденец на палочке. – Она рассмеялась. – Но насчет сиськи ты оказался прав.

– Так где же Кусака?

– Дорогой, откуда же я знаю. Он парень Дафны.

– Ты хочешь сказать, Бриджит.

– Ты прав. – Джасмин согласно кивнула.

Авила вытащил еще одну стодолларовую бумажку и сунул ее под бутылку с «перье».

– Он в мотеле?

– Нет, по-моему, в каком-то доме.

– Где?

– Мне надо спросить у нее.

– Дать тебе монетку, чтобы позвонить?

– Она сегодня вечером работает. Оставь мне свой номер телефона.

Авила нацарапал свой номер телефона на промокшей салфетке, и Джасмин сунула ее в сумочку.

– Я хочу есть, – заявила она.