Шрифт:
Услыхав шаги, Мохендро догадался, что вошла Аша. Он хотел сделать вид, что не замечает ее, но жена, видно, поняла это и не собиралась уходить.
– Мне нужно сказать тебе кое-что, – проговорила она, стоя за спиной Мохендро. – Я не задержусь, не беспокойся.
– Отчего же? Посиди немного, – обернувшись, неуверенно отозвался Мохендро.
– Нужно сообщить Бихари о болезни матери, – продолжала Аша, оставляя без внимания приглашение мужа.
Мохендро показалось, будто его ранили в самое сердце.
– Зачем? – спросил он, овладев собой. – Разве мне вы не доверяете?
– Но ведь матери не становится лучше, – вырвалось у Аши, – наоборот, ей день ото дня все хуже.
В ее словах Мохендро почувствовал скрытое осуждение. Никогда еще Аша не смела упрекать его.
– Видно, мне следует у тебя поучиться, как лечить, – съязвил Мохендро, задетый за живое.
Насмешка эта причинила Аше страдание. Однако темнота, царившая в комнате, придала ей смелости, и всегда безропотная, Аша ответила на этот раз гневно, без тени смущения:
– Может, тебе и не нужно учиться, как лечить, а вот как заботиться о матери, тебе поучиться не мешало бы!
Мохендро изумился неожиданно дерзким речам жены.
– Ты сама знаешь, почему я запретил твоему Бихари приходить сюда, – зло сказал он. – Никак не можешь его забыть!
Словно подхваченная волной стыда, Аша выбежала из комнаты. Но стыдно ей было не за себя. Как посмел этот человек, сам погрязший в пороке, несправедливо упрекать ее! Такую наглость ему ничем не искупить!
Когда Аша ушла, Мохендро почувствовал, что потерпел окончательное поражение. Ему и в голову не приходило, что жена когда-нибудь отнесется к нему с таким презрением. Некогда воздвигнутый трон его был ниспровергнут. Ему стало страшно при мысли, что на смену страданиям, которые он причинил Аше, придет ненависть.
Вспомнив о Бихари, Мохендро невольно подумал и о Бинодини и совсем расстроился. Может быть, Бихари вернулся или Бинодини узнала его адрес и они уже виделись. Мохендро не в силах был больше терпеть и решил нарушить свою клятву.
Ночью Раджлокхи стало хуже, и она сама послала за сыном.
– Мохим, я очень хочу видеть Бихари, – с трудом проговорила она. – Он так давно не приходил!
Аша, которая обмахивала опахалом свекровь, опустила голову.
– Его нет в городе, он уехал куда-то на запад, – ответил Мохендро.
– Сердце подсказывает мне, что он в городе, но не приходит потому, что ты обидел его. Заклинаю тебя, сходи к нему завтра!
– Хорошо, – сказал Мохендро.
Всем нужен Бихари, только Бихари. Мохендро казалось, что весь мир отвернулся от него.
Глава 45
Утром Мохендро отправился к Бихари. У дверей его дома он увидел слуг, которые грузили вещи в повозки.
– Что случилось? – спросил Мохендро Бходжу.
– Господин купил поместье на берегу Ганги в Бали [42] , – ответил слуга, – и переезжает туда.
42
Бали – пригород Калькутты.
– А сейчас господин дома?
– Он пробыл в Калькутте дня два и вчера уехал обратно в Бали.
Подозрение вспыхнуло в душе Мохендро. Он уже не сомневался, что Бинодини и Бихари, пока он жил дома, встретились. Наверно, Бинодини сейчас тоже собирается уезжать и слуги грузят ее вещи.
«Поэтому-то она и отослала меня, дурака, домой», – решил он.
Не теряя ни минуты, Мохендро вскочил в экипаж и приказал гнать лошадей. Но ему все казалось, что лошади идут слишком медленно, и он то и дело принимался бранить извозчика. Въехав наконец в переулок, он не увидел перед домом повозок и вообще каких-либо приготовлений к отъезду. «Неужели Бинодини успела уехать?» – испугался Мохендро и забарабанил в дверь. Едва старик слуга открыл ему, как Мохендро спросил:
– Все в порядке?
– Конечно, господин, – отвечал удивленный слуга.
Мохендро стремглав взбежал по лестнице. Бинодини в это время купалась. Войдя в ее спальню, Мохендро бросился к неубранной постели, прижал к груди и губам простыни, хранившие еще аромат тела Бинодини, и воскликнул:
– Жестокая, жестокая!
Дав волю чувствам, Мохендро стал с волнением ожидать свою возлюбленную. Он нервно шагал по комнате, как вдруг взгляд его упал на газету, которая валялась у кровати. Он машинально поднял ее и, чтобы как-то занять себя, стал просматривать. В глаза ему бросилось имя Бихари. Мохендро впился глазами в газетные строчки. В заметке сообщалось, что на берегу Ганги в Бали Бихари приобрел поместье, где бедные служащие смогут получать бесплатное лечение и уход, что там уже подготовлены места для пяти человек, и прочее.
«Бинодини, конечно, прочла заметку. Интересно, что она подумала, – терялся в догадках Мохендро. – Безусловно, всей душой она стремится туда, к Бихари».
Мохендро боялся, что теперь она станет еще больше преклоняться перед Бихари. В душе Мохендро назвал своего бывшего друга обманщиком, а затеянное им дело – авантюрой. «Бихари с детства любил выставлять себя благодетелем», – подумал он. Пытаясь как-то утешиться, Мохендро говорил себе, что он не столь лицемерен, как Бихари.
«Я презираю тех, кто благотворительностью и самопожертвованием пытается одурачить невежественный народ», – думал он. Но увы, никому и, уж конечно, не Бинодини дано оценить его, Мохендро, безграничное и истинное величие духа! Мохендро даже стало казаться, что Бихари нарочно, чтобы досадить ему, затеял все это дело.