Они желали Царствия Небесного. И поэтому несмотря на то, что Петр страдал малодушием и излишней горячностью; что все ученики, кроме Иоанна Богослова, любовь которого превозмогла страх, оказались трусоватыми и разбежались, когда Христу угрожала опасность; что они в своей земной жизни, когда окружали Христа Спасителя, очень много согрешали и, как и мы, были весьма бестолковы и многого не понимали, – несмотря на это, только за одну жажду Царствия Небесного, Господь дал им это Царствие.

Вот мы празднуем Пасху – переход в другой мир. Всю Светлую седмицу не закрываются царские врата в знак того, что для каждого человека Небо отверсто, открыто. В знак того, что каждый человек, который последует за Христом, захочет увидеть, где же Бог живет, что такое Бог, как Его, Бога, понять, как Его ощутить, как с Ним вообще договориться, вступить в связь, – каждый, который этого захочет, и оторвется от своей земной жизни, и будет вожделеть только этого, а остальным всем будет пренебрегать, – достигнет Царства.

Поэтому Господь и говорит: "Если ты не возненавидишь отца, мать, жену, детей, ты не можешь быть Моим учеником". Это не значит, что надо питать к ним злобу, всякие гадости им делать. Имеется в виду не это, а то, что даже такие святые понятия, как мать, дети, родина и все другое, должны стоять в душе человека на втором месте по сравнению с желанием Царствия Небесного. А у нас часто наоборот, поэтому-то мы и не достигаем. Поэтому, когда мы причащаемся Святых Христовых Тайн, входим в Небесное Царствие, наше сердце этого не ощущает; поэтому от исповеди мы не получаем исцеления; поэтому наше тело продолжает страдать и после того, как мы приняли таинство Елеосвящения; поэтому, когда мы вступаем в церковный брак и нам подается благодать Божия, чтобы брак созидать, мы все равно продолжаем спорить, ругаться и наша рознь преодолевает эту благодать, изгоняет ее.

Почему мы не усваиваем ту благодать, которую Церковь нам дает? Потому что мы ей пренебрегаем; мы сами изгоняем из своего сердца Христа и Его благодать своей приверженностью к миру, любовью к нему. Мы миролюбцы, мы любим все мирское, желаем только удовольствий. И если мы «переживаем» за наших близких, то очень редко нас волнует то, что эти люди не идут в Царствие Небесное. Нас больше беспокоит, что они пьют, курят, ругаются, еще какие-то делают безобразия – то, что нам приносит некую досаду. А человек, который не курит, не пьет и с нами вежлив, нас вполне удовлетворяет, наша душа о нем не болит. Ближайший пример: любая бабушка или прабабушка жаждет, чтобы внук или правнук обязательно был крещен. Спрашивается, почему? Что, она хочет для него Небесного Царствия? Нет, она сама не знает, что это такое, и никогда к нему не стремилась. А почему она так жаждет крестить? Чтобы Господь ребеночка защищал, чтобы у него был ангел-хранитель, чтобы он поменьше болел, чтобы он был получше, попослушней, чтобы с ним было полегче. А до души ребеночка нет никакого дела.

Поэтому очень многие родители, бабушки, дедушки впадают в панику, если ребенок сломал себе ножку, попал под автомобиль, заболел желтухой, корью, дифтеритом или еще каким-то страшным заболеванием. Это их беспокоит, потому что его тело страждет, и они, будучи сами людьми телесными, состраждут ему, хотя телесная болезнь может привести человека к Богу, и я по долгу службы постоянно с этим сталкиваюсь. Не ходил человек сорок лет в храм, а поставили ему диагноз рак третьей степени, тогда, если ему родственники предложат: "Может быть, тебе батюшку позвать?" – "О, давай, давай". И с жадностью начинает читать Евангелие, молиться. Голова устает, конечно, и многого не понимает, но жаждет человек. Спрашиваешь: "Голубчик, где ж ты ходил сорок лет?" – "Да все было некогда".

То есть болезнь, которую человек получил, – это как дар Божий, духовное благо для него. Ну прожил бы восемьдесят лет и в темноте умер. А так прожил сорок лет, но хотя бы в последние месяцы просветил свой ум и возжелал Царствия Небесного. Потому что когда все болит, уже ни до чего: мыта посуда или немыта, стенка в доме стоит или шкаф за тридцать пять рублей – это уже совершенно неважно. Что на себя одеть, как выгляжу, причесан или непричесан, золотые у меня коронки или половины зубов нет – это уже не так волнует человека, его волнует только, что будет через месяц, когда произойдет вот этот разрыв, когда душа от тела отойдет. Он уже реально задумывается об этом.

Наша жизнь здесь, на земле, временна, и Господь так премудро устроил Свою Церковь, что она нам постоянно говорит о грехе, о смерти, о суде. В напоминание о Царствии Небесном Церковь отверзает для нас царские врата. И каждый из нас может войти в Царство Христа, лишь бы он этого захотел, лишь бы он этому посвятил всю свою жизнь, как посвятили апостолы. Поэтому-то они и стали учениками Христовыми. Господь весь мир хочет сделать Своими учениками, но для людей гораздо важней, какая сегодня программа по телевидению, сколько они будут получать денег на работе. Для них интереснее взаимоотношения между родственниками. Многих заботит, как они выглядят перед другими, что о них думают или говорят. Им совершенно неважно, что о них думает Бог. Им важно, как к ним батюшка относится, они стараются во всем батюшке угодить, не дай Бог, он брови нахмурит – тогда обиды будут страшные. Люди стремятся везде острые углы ваткой обложить, все укомфортить и вот так жить здесь, на земле, долго-долго.

Приходит человек семидесяти восьми лет и говорит: "Я болею". А как же не болеть? Ты приближаешься к восьмидесяти, а после восьмидесяти сплошные болезни и дальше – смерть. Нет, ругаются с врачами, говорят, что они не лечат, халтурят, что они плохие, у них нет того-сего. Но болезнь – это же следствие греха. Что может сделать бедный врач? Он такой же человек, такой же "троечник", как и ты, и так же совершенно не понимает, что с тобой происходит. На кого тут сердиться? Надо потерпеть. Господь попускает болезни, чтобы мы задумались о бренности всего земного и телесного.

Он однажды сказал: "Ищите прежде всего Царствия Небесного, а остальное все приложится вам". И каждый раз надо задавать себе этот вопрос: а ищу ли я Царствия Небесного, желаю ли войти в дом Божий? Для чего я хожу в храм, что я ищу? Почему мне не хочется читать Евангелие каждый день? Вот телевизор я с легкостью смотрю, а Евангелие читаю с трудом. Почему? Потому что телевизор – это родное, плотское, душевное, греховное, похабное; это мне свойственно. А жизнь Царствия Небесного мне несвойственна, потому что я грешный. Поэтому мне надо очень многое в себе преодолеть прежде, чем выйду на нужную тропу.