— Вы, что, меня вербуете? — Ковалёв засмеялся и остановился. — То, что я тебе сказал, заметили даже мои ребята… Мы не нашли никаких документов, ни карт, ни журналов! Скажи — более чем странно вдали от родины? Я и принадлежность-то определил только по фамильному гербу на штурвале!

— Мы тоже никаких документов не обнаружили.

— И ещё! Я думаю, что вы тоже заметили, — Ковалёв вопросительно взглянул сначала на Алана, затем на Маклейна. — Гидрокостюмы там явно не того размера… Ребята, которых мы нашли на яхте, явно мелковаты для них, а для глубоководного погружения, как у нас говорят, всё должно быть «тип-топ».

Они прошли уже довольно далеко от стоянки. Аллан задал ещё несколько вопросов, и они повернули назад.

— Я думаю, что нам надо возвращаться. Передаю тебя Пётр в руки моего коллеги. У него, наверное, не будет так много вопросов. Я прав, Джей?

Маклейн, молчавший всю дорогу, остановился и чуть помедлив, сказал:

— Да, конечно! В отличие от моего коллеги, моя служба не предполагает многословия, — он улыбнулся и тронул Ковалёва за рукав, — а поэтому, у меня к вам всего два коротеньких вопроса.

— Мы ведь договорились на «ты»! — перебил его Ковалёв. — Откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

— Пётр! Мы условились, что сначала ты позволяешь нам задавать тебе вопросы, но раз ты нарушил договорённость, отвечу — в моём ведомстве есть русский отдел и я в нём работаю…, а кроме этого во мне есть далёкие, русские корни.

— Извини, Джей! Теперь понятно!

— Думаю, что сейчас ты позволишь задать тебе несколько вопросов? — Маклейн отпустил руку Ковалёва и медленными шагами направился в сторону стоянки. — Скажи, Пётр, вы там не наблюдали ещё какое-нибудь судно? До или после шторма?

— Нет…, по крайне мере во время моей вахты.

— И ещё… Сигналы бедствия ваш радист не получал?

— Сигналов не было, а вот когда нас накрыл шторм, как раз в начале моей вахты, левее по курсу мы наблюдали какие-то вспышки. Возможно это и были ракеты с яхты… Там такое творилось, что трудно разобрать что-где. Дождь стоял стеной, поэтому это могла быть и молния… Трудно сказать. Мы всё равно бы не смогли повернуть…

— Почему?

— Мы подставлялись бы тогда бортом, — Ковалёв посмотрел на Алана, — а Патрик, как яхтсмен, знает, что это такое во время шторма.

В ответ Аллан кивнул головой. Он был согласен.

— И последний вопрос… Если это были вспышки с яхты, то там хотя бы должны остаться гильзы… или по крайне мере, ракетница. Вы этого ничего не видели?

— Я говорил Патрику, что мы там особо не ковырялись, а на глаза ничего такого не попадалось… Да и после такого шторм там вряд ли что останется!

— Мы можем уточнить время и место вспышек?… Извини, Пётр, что я задаю уже лишний вопрос. — Маклейн улыбнулся.

— Ерунда! Время, допустим, не проблема, а вот с местом…, сложнее. Яхта ведь дрейфовала… Идёмте, я уточню по вахтенному журналу. — Они быстрыми шагами направились к стоянке. Пройдя с десяток метро, Ковалёв вдруг остановился и, повернувшись к Алану, сказал:

— Я сейчас вспомнил… Мы не нашли там рации… Как они могли подать сигнал?

Не может быть, чтобы на такой яхте и не было мощного передатчика?

Маклейн и Аллан переглянулись.

Через четверть часа они уже прощались у трапа. Когда англичане уже подходили к машине, Ковалёв крикнул им в след:

— Мы будем стоять здесь ещё сутки, так что, если какие вопросы, я к вашим услугам.

— Спасибо, Пётр! Вы и так нам помогли и мы вам благодарны. — Маклейн помахал рукой, — но мы должны быть сегодня в Лондоне. Служба!

«Форд» так рванул с места, что щебёнка брызнула из-под колёс и, развернувшись почти на месте, через мгновение скрылся с глаз.

В кабинете шефа британской контрразведки через несколько минут должно начаться незапланированное совещание. На него были срочно приглашены начальники отделов и групп. Все они уже сидели за большим овальным столом и что-то в полголоса обсуждали между собой.

Ровно в десять ноль-ноль в кабинет вошёл шеф — Дэвид Керр. Он не спеша, прошёл к своему месту и, оглядев присутствующих, медленно опустился в кресло.

— Добрый день, господа! Думаю, что все пришли, и мы можем начинать… — голос чуть дрогнул и, прокашлявшись, продолжил. — Я только что вернулся от премьер — министра, где докладывал о происшествии с нашей яхтой в Северном море. Вероятно, все из вас уже в курсе этой трагедии и удивитесь, почему этот, в общем то рядовой случай, находится на контроле у главы правительства… Всё, что вам сейчас сообщат, будет для некоторых из вас новостью. Поэтому прошу всех отнестись к этому с пониманием… Во-первых, всё, что мы будем обсуждать здесь и сейчас по этому вопросу, а также в будущем, не должно ни под каким предлогом и ни в какой мере покидать стены этого кабинета. Во-вторых, постарайтесь в будущем, в ходе разработки каких-либо операций по данной тематике, максимально ограничить круг лиц, пользователей этой информацией… Я думаю вы понимаете о чём я говорю… А сейчас перейдём к главному. Прошу! — и он показал на одного из сидящих за столом.