– Ну, что сидим, как коровы на заборе?! Будет кто делать искусственное дыхание или как?!

…Рассвет Ольга встретила в рукотворном гнезде, устроенном в ветвях здоровенного дерева, полощущего свои ветви в воде одного из притоков реки Тиермар. Сидела молча. Обхватив руками колени. И невидящим взглядом смотрела на противоположный берег.

В отличие от нее, Толян и Костик спали без задних ног. И не обращали никакого внимания ни на неудобство «гнезда», наскоро сляпанного из сидений притопленной лодки, ни на насекомых, периодически садящихся им на лица. Нет, разумом она понимала, что восемь с лишним часов выматывающей гребли, да еще и под стимуляторами, способны укатать кого угодно, но смотреть на них не могла. Поэтому вспоминала картинки из прошлого, которое она, дура, считала несчастливым.

… Паоло в окошке скайпа. Демонстрирует карабин, из которого он завалил африканского льва. Карабин великолепен – тяжелый, мощный, с навороченной оптикой и длиннющим стволом, он кажется таким же опасным, как и те звери, на которых с ним можно охотиться. А на рабочем столе уже несколько минут мигает иконка PhotoViewer, сообщающая о том, что сброшенные им фотки можно посмотреть. Только вот Ольга этого не замечает: она не отрывает взгляда от раскрасневшегося лица итальянца и страшно завидует тем ощущениям, которые он испытал, оказавшись с царем зверей один на один…

…Паоло в зале прилета Шереметьево-2. Невысокий, жилистый и слишком подвижный для своих сорока трех лет, он приближается к ней стремительно, словно атакующий носорог. И смотрит. Оценивающе. Но совсем не так, как другие мужчины: вместо того, чтобы раздевать взглядом, он, кажется, пытается понять, действительно ли она настолько вынослива и спортивна, как утверждала во время их виртуального общения…

…Паоло в комнате отдыха сауны. В белой простыне-тоге, с влажными, слипшимися темными волосами и загоревший до черноты, он чем-то похож на своих предков. Тех самых, чьи легионы насаждали римское право по всему обитаемому миру.

Пьет соки, а не пиво. Ест аккуратно, как на приеме. Одинаково жизнерадостно смеется и над шутками ее отца, и над тем, что рассказывает Ольга. При этом предельно тактичен и предупредителен. Но не из страха перед отцом или ее телохранителями, а потому, что видит в ней не женщину, а единомышленника…

Еще тяжелее было вспоминать разговоры. Те самые, во время которых Дзабарелла чуточку приоткрывал свою душу. И давал Ольге почувствовать, насколько они близки по духу.

– Для чего вам охота, Паоло? – испытующе глядя на итальянца, спрашивает отец. – У вас есть любимая жена и трое детей, которых надо поднимать на ноги…

Дзабарелла, с интересом рассматривающий коллекцию кубков по академической гребле, завоеванных командой, спонсируемой Фроловым, неторопливо поворачивается и пожимает плечами:

– Не знаю. Скорее всего, потому, что мне хочется чувствовать себя не офисной крысой, протирающей штаны в одном из тысяч безликих кабинетов, а мужчиной-добытчиком. Тем самым, который способен выжить на необитаемом острове или защитить семью от диких зверей…

– Но ведь охота на Большую Пятерку – это серь езный риск! – хмурится отец.

Паоло проводит пальцем по торцу стеклянной двери и кивает:

– Ну да, риск есть. Хотя его и не особенно много, так как к каждой охоте я готовлюсь, как ваши гребцы – к соревнованиям…

– И тем не менее вы можете получить тяжелое увечье или умереть…

– Получить увечье или умереть я могу и в автокатастрофе!

– Ну, не сравнивайте… э-э-э… спагетти с рапирой!

– Ладно, попробую объяснить иначе… – соглашается Паоло. – Двоюродный брат моей жены при росте метр семьдесят весит сто сорок с лишним килограммов. У него сын от первого брака, дочь от второго и… молодая жена…

– Не дай бог так любить деньги! – презрительно фыркает Ольга.

Дзабарелла прерывается и вопросительно смотрит на нее:

– Простите?

– Анекдот. Как раз в тему!

Паоло просит рассказать. А после финальной фразы кивает:

– Ну да, Франческа замужем за его банковским счетом и вряд ли считает Маурицио мужчиной…

– Чтобы держать себя в хорошей форме, достаточно регулярно заниматься спортом! – не сдается отец.

Паоло еще раз оглядывает шкаф с кубками, затем поворачивается к нему спиной и улыбается: