Вцепилась, вскинула его на уровень глаз и сглотнула: стрелять в катающийся по камням клубок было опасно.

– Костя, замри хоть на секунду!!! – взвыла она и тут же упала на колено: услышав ее крик, Бардин напрягся так, что вены на его шее вздулись черными канатами, перевернулся на спину, выгнулся дугой и на миг застыл в неустойчивом равновесии.

Ольга выстрелила. Параллельно телу. И попала, прострелив сразу два витка чешуйчатого тела! А еще через мгновение над правым плечом Костяна взметнулась голова «крайта» и тут же затрепыхалась в захвате!

– Н-на! Умри, с-сука!!! – взмахнув ножом и практически отделив голову змеи от ее тела, прохрипел парень и снова перекатился на бок. Уже не сам: змея, бьющаяся в агонии, была настолько сильна, что Бардина бросало из стороны в сторону, как пушинку. Тем не менее он не сдавался: вцепившись в обрубок шеи «крайта», рывками стягивал с себя его кольца. А в те редкие моменты, когда хватка змеи становилась слабее, хрипел на всю округу:

– Не надо! Не подходите!!!

Момент, когда в борьбу включился Толян, Ольга упустила – металась вокруг Костика и ждала возможности выстрелить еще раз. Зато хруст, с каким клинок его ножа отделил добрую треть чешуйчатого тела, услышала. И, сорвавшись с места, рванула в лагерь.

По скальному склону высотой метров пять она не спустилась, а слетела. Затем вихрем пронеслась между деревьев, выбежала на полянку перед палатками, упала на колени перед своей, откинула в сторону полог и дернула на себя лямку рюкзака.

Аптечка нашлась быстро. Зажигалка – тоже. А вот с теплым чаем оказалось хреново: за время ее отсутствия парни успели выхлебать добрых две трети и без того не очень большой фляжки. Пришлось брать другую, с водой. Затем девушка огляделась по сторонам, снова вернулась к своей палатке, забросила на плечо карабин и понеслась обратно…

…Успела. Вовремя: Толян, только-только отбросивший в сторону мелко-мелко подрагивающий кусок змеи, начал склоняться над шеей товарища.

– Не смей!!! – во всю силу легких взвыла девушка и вдруг поняла, что он ее не послушает: – Толик, мы отсосем яд, но банками!!!

Замер. Повернулся к Фроловой. Увидел в ее руках аптечку и нервно сглотнул:

– Укусов несколько… На шее, на плече, на правой дельте и правом бицепсе… Уже начали опухать… Его амулет раскалился – аж жжет… А Костик потерял сознание…

– Режь куртку! – приказала девушка, добежала до бледного, как полотно, Костика, присела рядом с ним на корточки и принялась курочить аптечку.

– А сыворотка у нас есть? – обнажив все четыре места укуса, хрипло поинтересовался Коростелев.

– Есть… – криво усмехнулась Ольга, вытаскивая банку и чиркая зажигалкой. – Только вот на Дальнем Востоке, куда мы собирались, из ядовитых змей водятся только щитомордники и гадюка…

– А…

– А противоядные сыворотки обычно эффективны против одного вида змей. Чуть реже – в отношении нескольких близкородственных видов… – прикладывая банку к ранкам, вздохнула девушка и с силой сжала зубы, чтобы не застонать: из ранок показались капельки темной, почти черной, крови! – Он говорил, что чувствовал после укуса? – после второго повторения процедуры спросила она.

Толян сглотнул и отрицательно помотал головой:

– Ольга-Аль-санна?

– А?

– Через какое время обычно действуют яды?

– При попадании в кровеносный сосуд или лимфатический узел могут подействовать в течение первых десяти минут… – выдохнула она и снова чиркнула зажигалкой.

– Он сначала дышал очень часто… а сейчас все реже и реже…

– Похоже, яд как нейротоксического, так и геморрагического действия… – буркнула Ольга и взглядом показала Коростелеву на синюшные пятна подкожных кровоизлияний, уже появившиеся вокруг мест укусов.

– И?

– Что «и»?! – не сдержавшись, заорала она. – Первый вызывает паралич, в том числе и дыхательной мускулатуры! И если у Костика отключится диафрагма – он умрет! Второй вызывает отеки и повышенную кровоточивость: стоит лопнуть сосуду где-нибудь в мозгу…

Толян закрыл глаза и с хрустом сжал кулаки:

– А у него четыре укуса, один из которых – в шею…

…Пастушья «собака», здоровенная животина, размерами и внешним видом отдаленно напоминающая алабая и называемая местными жителями шиннаги-ро, почуяла меня метров с двадцати. Лаять не стала. Вскакивать на ноги тоже: царственно повернула голову в мою сторону и негромко зарычала. После чего ее хозяин, развлекавшийся метанием камней в ствол ближайшего дерева, убрал пращу за пазуху и торопливо поднял с земли очень солидную рогатину.

– Доброе утро, отрок… – выйдя на опушку, поздоровался я. И, демонстрируя миролюбие, развел в стороны ладони.

– Доброе… – эхом отозвался парень. А уже через секунду самодовольно ухмыльнулся и дважды щелкнул языком.

Пес тут же оказался на ногах и угрожающе оскалился. Продемонстрировав два ряда зубов, при виде которых его земные сородичи удавились бы от зависти.

– Не дури, я пришел с миром… – спокойно сказал я, любуясь широченной грудью и мощной шеей четвероногой машины для убийств.