Шрифт:
Девушка отшатнулась:
– Откуда ты знаешь?!
– Толик очень торопился, поэтому повредил «молнию»… Да, по сути, в этом не было «ничего такого». Если не считать того, что ты – не его жена или любовница. И лезть к тебе в спальник ему, как бы так помягче выразиться, не положено!
– Но ведь он мог просто беспокоиться, правда? – с силой сжав мое предплечье, спросила она. – А амулет пытался снять только для того, чтобы дать мне шанс выжить?!
– Для того чтобы снять что-то с ШЕИ, расстегивать спальник ДО КОЛЕН совершенно не обязательно. Тем более так торопливо…
– Ну да… – кивнула она, изо всех сил зажмурилась и, видимо, вспомнив что-то очень неприятное, застучала зубами.
– Оль, может, перенесем этот разговор на завтра? – предложил я.
– Н-нет, мне надо выговориться… – выдохнула она. Потом немного подумала и поинтересовалась: – А у тебя есть ч-что-нибудь выпить? Т-только не снотворное!
Я дотянулся до рюкзака, вытащил из него фляжку с коньяком и отдал ей.
Девушка уговорила приблизительно треть, некоторое время прислушивалась к своим ощущениям, а затем обхватила руками колени, положила на них подбородок и горько усмехнулась:
– Знаешь, а ведь я стреляла не в него, а в свое прошлое…
Глава 26
Ольга Фролова
– Не будет ли любезен многоуважаемый джинн снять руку с моей шеи? – в точности копируя интонации барона Мюнхаузена, спросил Вересаев, как только Ольга шевельнула ресницами.
– Э-э-э, дорогой, какой такой павлин-мавлин? Не видишь, мы кушаем! – автоматически ответила девушка, а через мгновение, сообразив, что лежит, не только обнимая Макса за шею, но и закинув ногу ему на живот, покраснела до корней волос.
– Душераздирающее зрелище… – голосом ослика Иа прокомментировал снайпер. – Кошмар!
«Кошмар…» – мысленно согласилась с ним Фролова. Так как вспомнила свою ночную исповедь и поняла, что, изрядно набравшись, вывернула душу практически наизнанку!
Почувствовав, что ей стало не до смеха, Вересаев заговорил голосом волка из мультфильма «Ну, погоди!»:
– Заяц, ты меня слышишь?!
– Слышу, слышу… – вздохнула девушка и торопливо убрала конечности с места преступления.
Парень отреагировал на сие несложное действо воплем летучей мыши из «Буратино»:
– Швобода! Швобода!
«Хочет повалять дурака?» – удивилась Фролова, потом вспомнила, что жить им осталось чуть больше трех дней, и… поддержала содержательную беседу подходящей цитатой:
– Ты на что, царская морда, намекаешь?!
Парень, явно обрадованный ее репликой, тут же «сокрушенно» вздохнул:
– Все мои подружки – пиявки да лягушки! А мне лета-а-ать, а мне лета-а-ать…
– А че, есть куда… – демонстративно поглядев вниз, кровожадно сообщила Ольга и схватила парня за грудки: – Сам напросился!
– Нет – все! Конец! Прощай навек! Только смерть избавит меня от сердечных мук! – голосом попугая Кеши вскричал он и тут же продолжил: – Гуд-бай, май ла-а-в, гуд-ба-а-ай…
– Я смотрю, ты крупный специалист по мультфильмам! – не выдержав накала страстей, улыбнулась Ольга. – Интересно, с чего это вдруг?
– Открою страшную тайну: в тяжелые времена в свободное от службы время я подрабатывал консультантом на «Союзмультфильме»…
– Врешь небось?! – притворно сморщив носик, спросила девушка, заметила искорки смеха в глазах Вересаева и… неожиданно для самой себя поцеловала его в щеку: – Спасибо! За ночную беседу, чудесное пробуждение и… вообще…
– Расти большая! Кстати, я собираюсь принять ванну и выпить чашечку кофе… Ты как, присоединишься?
– А какава с чаем будет? – хихикнула Ольга и, не дожидаясь ответа, метнулась к своему рюкзаку…
…С дерева спустились наперегонки, порядком изумив бодрствующего Табаки несерьезностью своего поведения. Ураганом пронеслись по лесу, выбежали на опушку и застыли, ошеломленные красотой открывшейся перед ними картины.
Реки… не было! Вместо нее в неглубоком ущелье, в котором еще с вечера пряталась узенькая серая лента, лежало невероятно большое облако. Причем его верхняя часть, вздымающаяся над вершинами деревьев, переливалась и искрила всеми цветами радуги, а нижняя, остающаяся в тени, казалась во много раз увеличенным куском ванильного зефира.
– Офигеть! – потрясенно выдохнула Фролова, проводила взглядом толстого жука, басовито прогудевшего мимо и деловито нырнувшего в густую белую пелену, и дернула Вересаева за рукав: – А слабо искупаться в облаке?!
Вместо ответа парень неторопливо спустился к здоровенному плоскому камню, наполовину ушедшему в белоснежную муть, аккуратно положил на него сначала пакет с чистым бельем, а затем винтовку и принялся раздеваться. Снял куртку, стянул через голову камуфлированную майку, бросил их на камень, сел сверху и начал расшнуровывать ботинки.