Шрифт:
— А чинить-то кто будет? — не выдерживает Чарли.
— Мое дело доложить, — небрежно, почти грубо произносит Стен, причем не совсем ясно, к кому он обращается, по крайней мере на Чарли он не смотрит.
— А почему вы не можете приделать вентиль прямо сейчас? — допытывается Чарли.
Стен опять обращается скорее к Хакстейблу, чем к нему:
— Мы можем послать письмо в котельную.
— Таков порядок? — спрашивает Хакстейбл. — Вы уверены, что действуете в соответствии с инструкцией?
— Почему вы обсуждаете это с ним, а не со мной?! — кричит Чарли. — Бюрократы проклятые!
Чарли тут же прикусил язык, понимая, что слишком осмелел и расхорохорился, а все из-за пары бокалов шампанского, будь оно неладно…
— Виноват. Я немного погорячился…
Но теперь Стен смотрит именно на него, причем с откровенной злобой. И кладет на правую ладонь гаечный ключ, с выразительным шлепком: бамц.
— Одну минутку, мистер Хакстейбл. Думаю, вам следует глянуть. Тут что-то в переходнике, где тройное соединение.
Стен разворачивает и снова прется в коридорчик. Хакстейбл покорно трусит следом.
— Это же мой дом, — в отчаянии напоминает Чарли.
— Это муниципальная собственность, — уточняет Хакстейбл, не оборачиваясь.
Стен уже у двери гостевой комнаты. Он входит внутрь, Хакстейбл — за ним.
И вот они уже все втроем стоят на "островке" внутри рельсовой петли. Стен делает резкий шаг, и викторианская леди с зонтиком исчезает под его резиновой подошвой, раздается едва различимый хруст.
— Что же вы делаете? — лепечет Чарли.
— Вам придется возместить убытки за порчу имущества, — говорит Хакстейбл, изучая любовно нарисованные на стене деревья и долины. — Это нарушение правил. Однозначно.
Стен хватает электровоз фирмы "Эндрю Барклей" [32] и тепловоз узкоколейки.
— Неужели все это действует?
— Разумеется, — говорит Чарли.
— Это что же, настоящий паровой двигатель?
— Нет, — говорит Чарли, и в голосе его проскальзывает еле заметное сожаление. — Хотя можно было бы. Но я не могу себе позволить. То, что называют "насыщенным паром". Натуральный миниатюрный двигатель, работает на бутане. Но один он, даже без корпуса, стоит почти пятьсот фунтов. Мне это не по карману. Ну а если вы хотите посмотреть, как действуют эти двигатели…
32
Ныне корпорация "Эндрю Барклей и сыновья"; речь идет о паровозах, выпускавшихся более века назад.
— С насыщенным паром или без пара, все равно существует опасность возгорания, — говорит Стен, переворачивая моторчик.
— Если брать всю систему в целом, то да, риск пожара налицо, — вторит ему Хакстейбл. — Это ваше сооружение слишком… слишком… — Он хмурится и вопрошающе смотрит на Стена.
— …большое, — с важным невозмутимым видом подсказывает тот.
— Большое, — вторит ему Хакстейбл. — Именно. Игрушки, конечно, дело хорошее, мы не против, но…
— Это не игрушка, — перебивает его Чарли.
— Игрушки, — повторяет Хакстейбл, — мы допускаем, в разумных пределах, разумеется…
— Это мой дом, — снова напоминает Чарли. — И прошу немедленно его покинуть, — добавляет он, хватая Хакстейбла за лацкан, но этот нахал тут же его отшвыривает.
— Мы с вами еще разберемся, — обещает Хакстейбл.
Уходить он явно не собирается и что-то усердно строчит в своем блокноте. Стен загораживает коллегу от Чарли собственным могучим телом. В руке его снова со знакомым шлепком — бамц! — оказывается гаечный ключ.
— Вы напрасно побеспокоили администрацию, — говорит Стен, — У вас тут никаких поломок.
— Убирайтесь! — грозно рычит Чарли.
Хакстейбл и Стен уходят, всем своим видом демонстрируя, что они делают это по собственной инициативе, Чарли идет за ними. На глаза ему попадается искореженная викторианская леди и разодранный в клочья зонтик. Хакстейбл оборачивается.
— Я смотрю, вы перевесили дверь. Вам придется возместить…
— …убытки, — заканчивает фразу по-прежнему невозмутимый Стен.
Чарли рассматривает изувеченную фигурку.
— Я потратил на нее два дня, — говорит он скорее себе, чем этим типчикам, которые наконец перестали мозолить ему глаза. Он выжидающе прислушивается: вскоре хлопает входная дверь.
Чарли кладет в согнутую ковшиком ладонь крохотные останки и бредет в спальню. По дороге нечаянно наступает на рельс, и снова раздается слабый хруст. Но он не обращает внимания. Оказавшись в коридорчике, он взмахивает стиснутым кулаком.
— Это мой дом!
Автомат на вертушке все это время исправно повторял изумительные каскады обволакивающих звуков, снова и снова.