Анна расстроилась: ее не пригласили отужинать с новой лучшей подругой. Гриффин – тоже. Сиенна принимала солнечные ванны, а он не сводил с нее глаз. Его пристальное внимание нисколько не волновало мою сестру. Ей, похоже, было наплевать, чем занимался Гриффин, покуда он интересовался ею и уважал меня. Говоря откровенно, я не представляла эту парочку в роли родителей.

Позднее, стоя перед огромным зеркалом в ванной, я прикидывала, достаточно ли хороша для общества Сиенны Секстон. Собираясь в Лос-Анджелес, я не думала о званых обедах, и единственным более или менее подходящим моим нарядом было простое длинное черное платье из хлопка, доходившее мне до лодыжек. Широкие лямки, треугольный вырез, высокая талия – оно было скорее удобным, чем сексуальным, но другого я не захватила. Вздохнув, я провела пальцами по волнистой пряди: мне хотелось компенсировать простоту наряда пышными кудрями, но получились лишь волны.

Келлан подошел сзади и поцеловал меня в голое плечо:

– Ослепительно выглядишь!

Я посмотрела на его отражение. Он надел голубую сорочку навыпуск и темно-синие джинсы. Цвет рубашки подчеркивал глубину его глаз. Потрясающе – как всегда.

Часть моего «я» хотела признаться ему, что рядом с секс-бомбой Сиенной во мне не останется ничего ослепительного, но он, конечно, не согласился бы с этим, и я промолчала. Вновь обратившись к своему отражению, я постаралась смотреть глазами Келлана. Мои собственные были «выразительными», то есть большими, цвета буроватых водорослей, но при имевшемся освещении зеленый оттенок становился чуть ярче. Слегка подкрашенные, они казались даже красивыми. У меня были изящные скулы и нос, пухлые губы. Возможно, подбородок чуточку выступал, но в остальном я была сложена пропорционально. Не королева красоты, но, пожалуй, симпатичная.

Улыбнувшись Келлану, я чуть подкрасила губы.

– Спасибо.

– Даже спорить не будешь? – удивленно моргнул Келлан. – Неужели я тебя убедил?

Я помотала головой, и его губы изогнулись в легкой одобрительной улыбке.

– Это что-то новенькое! Мне нравится. Уверенность тебе к лицу! – Он коварно ухмыльнулся.

К моим щекам прихлынул жар, когда его страстные глаза встретились в зеркале с моими. Черт, если он будет так смотреть, нам не видать никакого ужина. Я развернула его и вытолкнула за порог. Келлан посмеивался, пока я собирала вещи, а затем мы вернулись в гостиную, где нас уже ждала вся группа.

Эван приобнял меня татуированной лапищей:

– Кира, ты просто куколка!

Я улыбнулась ему и вспомнила об услуге, которую несколько дней назад меня просила оказать Дженни. Устыдившись того, что забыла об этом, я поспешила в свою комнату и стала копаться в сумке, в итоге отыскав сплющенный конфетный пакетик.

– Дженни передает, что скучает, хочет к тебе, и шлет вот это, – вручила я его Эвану.

Ударник взял подарок и зарделся – клянусь!

– А что это, она не сказала? – спросил он, глянув на меня исподлобья теплыми карими глазами. Я помотала головой, и он со смехом сунул пакетик в задний карман. – Спасибо, Кира.

Достав из другого кармана мобильник, Эван направился в свою спальню. Он так и смеялся, уже притворив дверь. Ишь ты! Похоже, он не собирался объяснять мне эту шутку.

Когда Келлан потянул меня к двери, я передала Мэтту послание Рейчел. Он улыбнулся, кивнул и помахал на прощание. Гриффин и Анна впали в уныние. Придется мне как-то улаживать это дело с сестрой. За басиста я не сильно переживала – пусть дуется сколько влезет.

Сиенна приволокла на ужин Номера Первого. Меня немного удивило, когда массивный охранник втиснулся за руль черной «эскалады». Может быть, Сиенна опасалась, что в ресторане к ней кто-нибудь подойдет? Или пристанет на входе и выходе? Я никогда не общалась со звездами такого уровня и не знала, чего ожидать. Перспектива очутиться в ее обществе у всех на виду нервировала меня больше, чем маловажные разговоры за столом.

Заметив, что я нервничаю, Келлан украдкой сунул мне что-то. Это был бледный лепесток розы. Мои мысли мгновенно вернулись к красно-белому узору, который он выложил для меня на постели. Погладив шелковистый лепесток, я улыбнулась словам, начертанным на нем тончайшим пером. Точнее, там были не слова. Келлан аккуратнейшим образом нарисовал глаз, сердце и животное, в котором я могла лишь заподозрить овечку, – «я люблю тебя» [6] . Чуть прыснув при взгляде на его развеселое лицо, я сунула лепесток в сумочку. Келлан всегда умел развеять мои тревоги.

Через двадцать минут мы уже входили в ресторан, который, как стало ясно с самого порога, был мне не по карману. Лакей откатил автомобиль Сиенны, а другой мужчина в костюме придержал для нас дверь. Он приветствовал звезду по имени и улыбнулся мне так широко, что можно было пересчитать зубы. Приди я одна, меня бы встречали не так сердечно.

Сиенна поблагодарила швейцара и подождала нас с Келланом. Когда Келлан поравнялся с ней, она взяла его под руку.

– Готов? Я умираю с голоду. – Она заглянула через него и обратилась уже ко мне: – Тебе здесь понравится! Кухня – умереть не встать!

Я постаралась не обращать внимания на площадь соприкосновения ее тела с Келланом. А также на бедро, едва прикрытое мини-юбкой. И на то, что спереди ее топ был подобен парусу, зато спина оставалась почти оголенной благодаря длинному вырезу, доходившему чуть ли не до пояса. Всем было ясно, что лифчика на Сиенне нет, – я не сомневалась, что она и загорала-то расстегнутой как раз для этого наряда.

Келлан вежливо проводил ее к распахнутым дверям ресторана. Позади нас замелькали фотовспышки. Оглянувшись, я заметила мужчин с камерами, которые делали снимок за снимком, пока Номер Первый не преградил им дорогу и не велел убираться.