— Да, я так и предполагал, что ты вот-вот придешь, старина. — Он слегка замялся. — Боюсь, у меня для тебя плохие новости. — Он выдержал паузу, пока Адам стоял в дверном проеме. — Робби сбили.

Адам глубоко вздохнул. Да, это не раз случалось со многими молодыми людьми, которых он знал. Но это никогда не случалось с теми, кого Адам знал очень близко. Во всяком случае, до настоящего момента.

— Он тяжело ранен? — Его голос прозвучал хрипло и неуверенно.

— Он погиб. Мне очень жаль, старина. Мне действительно очень жаль.

После того как Эндрю ушел, Адам очень долго лежал, уткнувшись лицом в подушку. В комнате сгущалась темнота. Его сознание затуманилось. Он не позволял себе вспоминать хорошие счастливые времена. Он старался не думать об отце Робби, о его бабушке и дедушке или о Джейн. Перед его глазами стоял молодой улыбающийся офицер Королевских военно-воздушных сил Великобритании. На нем была синяя униформа, которая точь-в-точь совпадала с цветом его глаз. Он был такой радостный, полный жизни. У него было свое особое отношение к войне. Он воспринимал ее как какую-то временную трудность, почти как игру. Он сумел пережить ту ужасную командировку на юг страны, а также уцелел во время сражения тысяча девятьсот сорокового года между Англией и Германией. Он прислал письмо, в котором сообщал, что приезжает в отпуск и что через две недели они все встретятся. И вот теперь его нет.

Когда Эндрю снова открыл дверь, в комнате была абсолютная темнота. Он прошел через всю комнату, поставил на место рычаг временного освещения и только затем включил свет.

— С тобой все в порядке?

Адам перевернулся на спину и закрыл ладонями глаза, чтобы защитить их от внезапного яркого света.

— Я думаю, мне следует повидать Джейн. — Его голос был довольно неуверенным, но он не плакал. Все его горе сосредоточилось где-то глубоко в груди и кровоточило.

Эндрю зажег сигарету, подошел к окну, встал к нему спиной и посмотрел на Адама.

— Я могу взять напрокат старую машину моего приятеля Джимми Гранта. Я подброшу тебя к ней, если не возражаешь.

Адам опустил ноги на пол и провел ладонями вверх-вниз по лицу.

— Дай мне, пожалуйста, сигарету. Несчастная Джейн, как она сможет пережить это?

Машина медленно ехала по узким, окаймленным кустарниками дорожкам, как будто нащупывая в темноте свой путь, пока наконец не уткнулась в огромные ворота, которые вели к старой облупившейся башне. Робби и Адам, бывало, неоднократно подшучивали над Джейн. Они говорили, что она живет, словно сказочная принцесса, которую заточили в огромную башню и которая ждет прекрасного принца. Но в случае с Джейн она была пленницей не ведьмы, а своего дяди. С тех пор как она оставила университет, Джейн жила в семье Кеннеди, которые приходились ей дальними родственниками, и, в отличие от пленницы, она с большим энтузиазмом и огромной радостью помогала им на ферме.

Адам в течение некоторого времени сидел в машине и смотрел на огромный силуэт башни.

— Все это чем-то похоже на Макбет.

Эндрю молча кивнул.

— Послушай, я думаю, мне лучше поехать назад. Надеюсь, ты завтра найдешь дорогу обратно.

— Не беспокойся. — Адам открыл дверь и вышел из машины. — Пожелай мне удачи. — Он несколько раз дернул за веревочный звонок и ждал на холодном ветру, пока ему откроют. В это время маленькая машина дала задний ход и исчезла в темноте.

На пороге появилась Джейн.

— Адам? — Она пригласила его внутрь и закрыла за ним дверь. Слезы брызнули у нее из глаз. — Я совсем не ожидала увидеть тебя, — сказала она, показывая ему путь на кухню, которая в этом доме являлась единственной теплой комнатой. — Да, мне следовало бы догадаться, что ты приедешь. Это так мило с твоей стороны, Адам. Я на дежурстве, присматриваю за детьми. Остальные уехали в Эдинбург посмотреть пьесу в Королевском театре. Они останутся там на ночь и вернутся только завтра. Когда мы узнали о случившемся, они собирались отложить свою поездку, чтобы побыть со мной, но я решила, что лучше остаться одной. — С минуту она помолчала. — А затем я поняла, что мне не следовало делать этого. Я очень рада, что ты приехал.

Они очень долго сидели в кухне. Джейн еще немного поплакала, затем замолчала и молча уставилась на кружку какао, которую он приготовил для нее, пока она качалась в огромном старом кресле-качалке.

— Ты знаешь, Робби предлагал мне обручиться, — наконец произнесла она, подняв на него красные заплаканные глаза.

— Правда? — Внезапно его охватила волна ревности. Он никак этого не ожидал и в ту же минуту почувствовал, что ему стало очень стыдно.

Она молча кивнула.

— Я не хотела этого, я думала… — Она замялась. — Я думала, я была уверена, что что-то обязательно случится. — Она поставила на стол кружку и наклонилась, чтобы поднять черного кота, который кругами ходил около ее ног, желая занять хорошо знакомое ему место. Она крепко прижала его к себе. — Знаешь, мои родители не одобрили бы моего выбора. Нет, он им очень понравился, но они считали, что как муж он мне не подходит. — Слезы снова брызнули из ее глаз, полились по щекам, она смахнула их. — Видишь, ему довелось погибнуть в Англии. Если бы он знал, что погибнет, то предпочел бы, чтобы это произошло именно здесь, в Шотландии.

— Да, мы все в одинаковом положении, Дженни. — Адам почувствовал комок в горле, понял, что слезы вот-вот брызнут из глаз, и испугался этого. Он встал со стула, подошел и обнял ее. — Я очень рад, что он не был серьезно ранен и не остался калекой. Робби не пережил бы этого. Я видел таких людей, их страдания, Дженни. Ты просто не представляешь этого. Я знаю, в том, что я сейчас скажу, мало утешения, но мне кажется, что, если ему и пришлось принять смерть, это было как раз так, как он хотел. — Адам опустил голову на плечо Джейн и внезапно почувствовал близость ее тела, его теплоту и запах свежего лимона, исходящий от ее кожи.