Глаза Брид светились открытой злобой, но затем выражение лица девушки изменилось, и она расслабилась.

— Хорошо, завтра. Я отправлюсь к А-даму завтра.

Когда Катриона легла в постель в тщетной надежде заснуть, она слышала, как девушка ходит по комнате и что-то ищет. Осторожно она встала с кровати и подкралась к двери. Вместо того чтобы обратиться с расспросами и узнать, что она делает, Катриона потихонечку повернула ключ в замке, выпрямилась и прислонилась грудью к двери, чувствуя, как ее трясет от страха.

Она проводила Брид до станции Вейверли, оплатила ее билет, дала ей пять фунтов стерлингов на дальнейшее путешествие, куда бы оно ни вело, и посадила ее в вагон. Она почувствовала какое-то минутное сострадание, когда увидела весь тот ужас, который отразился на лице девушки, когда они подошли к огромному дымящемуся паровозу. Потом она поймала то же выражение лица, когда девушка сидела в углу купе в вагоне второго класса. Катриона стояла на платформе и махала ей до тех пор, пока поезд не исчез из виду и вместе с дымом не унес все эмоции, от которых осталось одно только чувство облегчения.

Лишь через три дня она заметила, что пропал серебряный нож для резки бумаги, который она считала надежно спрятанным под толстой кипой газет на своем столе.

Адам сел в машину, положил на сиденье черный пакет, а рядом с ним лист с адресами, куда он должен был приехать по вызову. Он опустил глаза вниз, туда, где лежала на педали газа его нога, пока прогревался двигатель. Джейн сказала А-дам. Она передала голос в телефонной трубке так точно, как только могла. И Адам почувствовал, какую опасность таит в себе этот голос. Если у Брид был его телефонный номер, то, скорее всего, она уже знает его и адрес. Ей совершенно не нужна больше телепатия, она нашла его. Его пальцы сильно сжимали руль, и некоторое время он сидел, откинув голову на подголовник, медленно и тяжело дыша.

— Что она точно сказала? — спросил он Джейн тогда, чувствуя, как его охватывает паника.

— Ничего. Она сказала просто «Я хочу поговорить с А-дамом». Я попросила перезвонить тебе сегодня.

— Если она это сделает, скажи ей, что меня нет. Скажи ей, что я уехал навсегда.

— Адам! — Джейн улыбнулась ему и ласково рассмеялась. Она снова была беременна и чувствовала себя от этого очень комфортно. Она никогда еще не выглядела такой очаровательной и милой. — Я просто не могу этого сделать. Ради бога, кто это был?

Он глубоко вздохнул.

— Похоже, что, скорее всего, это была Брид, — медленно произнес он. — Она единственный человек на земле, кто называет меня А-дамом.

Джейн смотрела на него огромными от удивления глазами.

— О, Адам, дорогой, я думала, что все это давно закончилось. — Он только совсем недавно вкратце рассказал ей про их с Лизой визит к Мэрину. Он твердо решил защитить ее, но не был уверен, насколько она готова поверить во все это. — Не может быть, чтобы это была она. А если это и так, то что она в таком случае собирается делать? Ты женатый человек. Мало того, ты отец. И, хвала Господу, скоро еще раз станешь отцом… — Хоть бы все обошлось на этот раз. — Ты уже врач, а не просто мальчик-школьник. — Она положила руки ему на плечи и быстро поцеловала в щеку. — Дорогой, не беспокойся. Я не позволю ей каким-нибудь образом потревожить тебя. Обещаю тебе. Если она снова позвонит, я скажу, что ты уехал на север лечить эскимосов. Хорошо?

Он не сдержался и рассмеялся.

— Прекрасно, отлично, хорошая мысль. — Тогда он просто постарался выкинуть все это из головы и не думать больше о Брид. Но этим утром понял, что не может чувствовать себя так уверенно. Адам посмотрел в заднее зеркало. В нем отражалась спокойная улица за его спиной. Солнце всходило и постепенно заливало ее теплым светом. В поле зрения не было ни души. Облегченно вздохнув, он завел двигатель и снял ручной тормоз. По первому вызову он должен был отправиться на другой конец города.

Брид в поезде задремала. Мерный шум колес убаюкал ее. Сначала она наблюдала в окно, как сменяются один за другим пейзажи, удивленно всматривалась в мерцающую голубизну моря, в то время как поезд уносил ее в южном направлении. Она не позволила себе испугаться, когда стук колес стал более жестким и громким. В тот момент они ехали по мосту Бервек и находились высоко в воздухе. Затем они проехали мост и снова очутились на земле. По мере того как она все ближе и ближе подъезжала к А-даму, она опять уснула. Она ничего не ела и не покидала своего места, ее купе всю дорогу оставалось пустым. Она не думала о том, что ждало ее впереди, и не имела ни малейшего представления о том, как она найдет Адама. Катриона что-то говорила о том, что ей надо будет пересесть на другой поезд, на другой станции. Но сейчас она не собиралась об этом думать. В ее голове загорался яркий свет. Здесь, в поезде, находясь далеко от той земли, которую она знала, завеса, отделявшая ее от мира, из которого она пришла, становилась все тоньше и тоньше. Она отчаянно старалась держаться за нее, силясь не переступить ту грань и не очутиться в небытии. Она снова боролась с демонами. Когда поезд прибыл в Кинг-Крос, она поняла, что снова потерялась. Ее глаза смотрели в одну точку, пульс практически не прощупывался, кожа стала абсолютно холодной. Она слышала какие-то голоса, доносящиеся со станции, но не шевелилась. Она смотрела прямо в глаза Бройчану, своему дяде.

Патрисия оглядела гостиную и удовлетворенно кивнула. Здесь было очень мило и уютно. На тот момент Джейн уже прибралась в комнате, игрушки Келома были аккуратно сложены, а днем раньше она разобрала кучу медицинских журналов, которые лежали в кабинете Адама. Она слегка поправила подушку и подошла, чтобы сдвинуть на несколько сантиметров занавеску. Новый дом Джейн и Адама располагался в очень приятном пригородном районе. У них был огромный сад, больше, чем тот, который был раньше. Сам дом построили еще в двадцатых годах, и он сильно отличался от их бывшего дома. Но она прекрасно знала, что Джейн уже успела полюбить его, потому что это был их собственный дом. Патрисия улыбнулась. Конечно, он не был настолько удобен и шикарен, как старый, но что уж тут поделаешь. И улица не имела почти ничего общего с Джорджиан-стрит. Но, по крайней мере, это был их собственный дом.