Привлекательная, длинные черные волосы. Брид.

— Итак, вы не знаете ее?

Адам покачал головой.

— Нет, боюсь, что нет.

— Что он хотел? — спросила Джейн, когда Адам повесил трубку. Несмотря на то что он уже пришел в себя, его лицо буквально пылало.

Он пожал плечами.

— Они пытаются установить личность одной пациентки.

— А ты не знаешь, кто это?

— Нет, никогда не встречал.

— Может быть, существует еще один доктор Крэг?

Он неопределенно кивнул.

— Может быть.

Адам сел и несколько минут смотрел на нее. Такая дорогая, родная, спокойная. Это была его Джейн, которая всегда и во всем его поддерживала, одобряла все его начинания, всегда была весела и любезна, невзирая на собственную усталость или раздражение. Он так сильно любил ее. И вот… Он прикусил губу и неожиданно для себя задал себе вопрос: когда они последний раз занимались любовью? Да, отсутствие двуспальной кровати являлось определенной проблемой. Вы же не можете просто так, ни с того ни с сего броситься в объятия друг другу. Вы не прижимались друг к другу, чтобы почувствовать тепло, спокойствие, уверенность и безопасность. Только вмятина в середине кровати напоминает вам о том, что раньше вы были страстными любовниками. А сейчас вы просто ложитесь в постель, порой настолько уставшие, что не находите в себе сил больше ни на что. Вы просто рады, что день закончился, и, как в забытьи, проваливаетесь в сон, совершенно не задумываясь, что рядом с вами, по другую сторону тумбочки, находится живой человек, которому вы так нужны.

Мысль о прикроватной тумбочке заставила его заглянуть в ящик стола. Ему действительно следовало забрать амулет и починить его. Он выкинул из головы воспоминания о длинных волосах Брид, о ее соблазнительных губах. Когда он поднял голову, то глаза остановились на противоположной стене. Мозг снова заработал.

Девушка двадцати лет. Она довольно молода, чтобы быть дочерью Брид. Во всяком случае, она, вне всякого сомнения, не могла быть его дочерью.

Он снова посмотрел на Джейн и, медленно вставая из-за стола, вырвал страницу с телефонным номером доктора Фернеса из записной книжки и бросил ее в корзину. Затем подошел к Джейн, остановился и поцеловал ее в макушку.

— Я ухожу, дорогая. Не жди меня к ужину, вернусь поздно вечером. Когда приду, проглочу сандвич.

Несколько минут Джейн оставалась на своем месте. Она слышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Потом она отложила свое шитье, встала, подошла к столу мужа и заглянула в записную книжку. Всем сердцем она чувствовала неладное. Когда он разговаривал с доктором Фернесом, в его теле чувствовалась скованность, костяшки пальцев на телефонной трубке побелели, осанка стала едва ли не воинственной. Он пытался отвернуться от нее, полагая, что тем самым сможет заслониться от ее присутствия в этой маленькой комнате. Все это не было похоже на личный звонок по поводу какого-то пациента. В этом было нечто такое, что очень глубоко затронуло его.

Двадцать пять. Если бы у него и Брид был ребенок, ему было бы сейчас двадцать пять лет. Адам сидел в своем офисе за столом и тупо смотрел на груду бумаг с историей болезни своего первого пациента. За дверью его кабинета толпился народ. Он слышал, как из-за двери доносится резкий кашель. Дочь? Дочь Брид? Его мысли снова и снова возвращались к постели в собственном доме, к его мечтам, безумным фантазиям, когда она являлась ему и буквально изнуряла его своей красотой и страстью. Он потянулся к телефону. Наверное, снова следует позвонить доктору Фернесу. А может быть, придется поехать и посмотреть на эту молодую женщину. Он резко отодвинул аппарат на край стола. Это было бы полным сумасшествием.

Безумием.

А почему эта девушка находилась в госпитале для душевнобольных?

Почему? Потому что она была созданием потустороннего мира вне пространства и времени? Почему же тогда она тоже назвалась именем Брид?

Он принялся вытаскивать пачки бумаг из конвертов. Сейчас у него совершенно не было времени думать о ней.

— У меня такое чувство, что Джули провалит экзамены, мама. — Келом с Джейн находились в кухне, и он доедал последнюю порцию картофельного пирога с мясом, которая оставалась на тарелке, в то время как она убирала со стола.

— Келом, это был кусок твоего отца.

— Он все равно не будет есть его. Я точно знаю, что не будет. Он возвращается обычно очень уставший. Так вот, мам, она говорит, что для того, чтобы стать художником, ей совершенно не нужны эти экзамены.

Джейн вздохнула. Она подошла к столу и села на стул напротив него.

— А Лиза знает о том, что ты мне сейчас сказал?

Келом пожал плечами.

— Не думаю. Да Джули это и безразлично. Она собирается путешествовать по миру. Хочет рисовать, плавать, пожить в свое удовольствие год или два и только потом приняться за учебу.

— Ясно. — Она уже поняла, к чему он клонит.

— А что, это неплохая идея. В конце концов, поступить в университет никогда не поздно. Тысячи людей делают перерыв до того, как продолжить учебу.

— Разумеется, при условии, что они великолепно сдают свои выпускные экзамены.

— Да, конечно. — Он снова пожал плечами. — Никто с этим не спорит.

— Правда, Келом? — Она так пристально посмотрела ему в глаза, что он не выдержал и отвел взгляд в сторону. — Не разрешай ей так сильно влиять на тебя, Келом. Джули — настоящий сорванец, дорогой. Я знаю, что ты любишь ее, и уверена, что вы оба поступите в университет. Но она такая своенравная и совершенно не понимает, чем для тебя могут обернуться подобные каникулы. Но ты должен это знать.