Он закончил перевязку и отодвинулся. Грейвинг хорошо знала, когда Монтроз прекращает разговор.

Она вышла из лазарета и побрела по коридору, проклиная свои внутренности — перед выходом из скачка их всегда начинало невыносимо крутить. Вийя никогда не назначала её на вахту перед скачком, если только в этом не было крайней необходимости — она предпочитала, чтобы Грейвинг принималась за работу свежей. Сама Грейвинг это понимала, но предпочитала чем-нибудь занять себя.

Она глянула на расписание вахт и увидела, что Ивард тоже свободен. Она улыбнулась. Ивард в первый раз летел в качестве штурмана.

Пытаясь представить, чем её маленький брат занимает свой досуг, она заглянула в каюту, которую тот делил с Жаимом, но там никого не оказалось. Решив, что он, должно быть, на мостике, тренируется в навигационных расчетах, она решила поддразнить его немного насчет того, как ему скучно без вахт на камбузе.

К её удивлению, она застала там небольшую толпу. Локри приглядывал за связью — что ж, это была его вахта — но Аркад тоже был здесь. На памяти Грейвинг он впервые вышел из каюты в свободные от вахты часы.

Она задержалась в дверях, оглядывая собравшихся.

— Ну что, начнем? — произнес Локри.

Брендон развел руками.

Ивард, маячивший где-то на заднем плане, махнул Грейвинг. Она подошла к нему; двое за пультом не обратили на нее никакого внимания.

— Фаланга, — шепотом пояснил Ивард, что было ясно и без этого.

Ясное дело, Локри играл в фалангу — теперь у него появилась новая жертва, с которой можно попробовать смошенничать.

— Второй уровень, — добавил Ивард.

Это уже любопытнее. Грейвинг придвинулась поближе к пульту, чтобы посмотреть. Большинство разыгрывает эту сложную, трехмерную стратегическую игру на первом уровне, что позволяет обдумать следующий ход. Второй уровень добавлял не только препятствия, но и существенное ограничение: время. На этом уровне в фалангу играют очень немногие — за исключением тех, кто играет на большие деньги, как правило, в дорогих клубах. Имелся еще и третий уровень, еще более сложный. Грейвинг помнила, как Маркхем сказал как-то раз, что это максимально возможная имитация действий флота против флота в открытом космосе. Интересно, подумала Грейвинг, сообщил ли Локри Аркаду, что на Рифтхавене он регулярно обдирал до нитки людей, занимающихся игрой в фалангу почти профессионально. Вряд ли; она вспомнила, что Локри питал к Крисарху интерес, но отнюдь не дружеского плана.

Локри выпрямился в кресле и хлопнул ладонью по клавише выхода. Ивард сделал шаг назад, словно это он вынудил их прервать игру. Грейвинг стиснула зубы, чтобы не сделать ему замечания: она знала, что её брат побаивается ленивого связиста, но нельзя же все время уступать...

Но Локри даже не смотрел в их сторону. Прищурив серые глаза, он изучал Аркада, который просто сидел, беззаботно улыбаясь. Локри наклонился и, не спрашивая, набрал код третьего уровня.

Никто не проронил ни слова, когда они вновь углубились в игру. Лицо Брендона оставалось отрешенным, но руки уверенно, не задерживаясь, порхали по клавишам.

Грейвинг перехватила взгляд Иварда, и они отошли к его пульту, отвернувшись, чтобы их не было слышно.

— Как ты думаешь, Локри мошенничает? — прошептал Ивард.

— Он всегда мошенничает. Он и Марим, — ответила Грейвинг. — Вот почему я говорила тебе никогда не играть с ними.

По тому, как поежился Ивард, она поняла, что он пренебрегал её советом и, как следствие, отработал не одну вахту на работах, которые Марим и Локри не любили больше всего. Ну что ж, это научит его слушать, что она ему говорит. Научит не играть с ними — или научит мошенничать,

Она снова сжала губы, решив воздержаться от упреков. Она знала, что и она, и её брат могли бы в определенных обстоятельствах выиграть и у Марим, и у Локри; Ивард обыграл дважды даже Маркхема. Но не когда они мошенничают.

Грейвинг ненавидела мошенничество в играх. В жизни другое дело, там все и всегда мошенничают. Это ясно. Этого можно ожидать. Поэтому игра должна вестись по правилам. Иначе это не игра. Это та же жизнь.

Локри оторвал руки от клавиш и откинулся в кресле. Его ленивая улыбка имела на этот раз немного удивленный оттенок.

— Наконец-то, — произнес он, потирая подбородок, — ты хоть немного обратил на меня внимание, прежде чем испарить.

Брендон покачал головой.

— Извини, — сказал он. — Я просто вспомнил...

— Что?

Странное дело, но этот вопрос, пусть и тихо, но вырвался у Иварда, который вообще почти не открывал рта, когда в помещении находилось больше двух человек. А Локри так просто игнорировал его.

Впрочем, Крисарх с улыбкой повернулся к нему.

— Мой брат, Семион, в первый раз играл со мной, когда мне было... гм... лет десять. Он от меня живого места не оставил, конечно, но... — Он поднял взгляд, удивленно нахмурив бровь. — Я вот думаю теперь, не было ли это своего рода испытанием.

«Один — ноль в пользу Аркада», — подумала Грейвинг, приложив все усилия к тому, чтобы её лицо осталось бесстрастным, в то время как острые скулы Локри слегка покраснели.

Разумеется, этот обмен взглядами остался совершенно незамеченным Ивардом. Он был совершенно счастлив уже от того, что панархист счел его достойным собеседником. Ивард сделал маленький шаг вперед и осмелился отпустить еще одну реплику.

— Вы хорошо... — Он оглянулся, и рот его захлопнулся сам собой.

На мостик ворвалась Марим.