— Не посмотреть ли нам на это? — предложил он, сам удивляясь тому, что голос его может еще звучать нормально. Он протянул руку, чтобы поставить коробку на столик. От странного несоответствия массы и легкости все внутри у него болезненно сжалось, но, оказавшись на столе, коробка больше не двинулась, и он с облегчением выпрямился.

— От кого это? — спросил Осри.

Омилов всмотрелся в сопроводительную карту.

— Похоже, сюда посылку переадресовали. Первоначальным адресатом тут значится некто «Мартин Керульд, Первый Эгиос». Забавно. Мой давний студент, о котором я ничего не слышал лет десять, не меньше. — Он поднял взгляд на Брендона, пытаясь понять, не связаны ли эти два события между собой, но Брендон никак не отреагировал на это имя.

Омилов сорвал защитную обертку, и у него перехватило дыхание: под ней оказался альгаманский ларец с секретом — резной деревянный ящичек с перламутровой инкрустацией. Осри и Брендон не сводили с него глаз. Осри хмурился, как всегда, когда происходило что-то неожиданное; лицо Брендона оставалось вежливо-невозмутимым, но взгляд его беспокойно шарил по саду. Почему он не прошел Энкаинации? Омилов никогда еще не слышал о подобном. До сих пор не слышал.

Пока пальцы Омилова сами собой пробовали варианты решения отпиравшей ларец головоломки, в голове его всплыли воспоминания о Брендоне, каким тот был десять лет назад — он обожал различные розыгрыши безотносительно к наказанию, неизбежному даже для Крисархов. Ярче всего запомнился, пожалуй, гриб-вонючка, загадочным образом оказавшийся в кресле кого-то только что произведенного в рыцари на банкете в честь этого события.

Конечно, все это было неизмеримо серьезнее, и все же что-то во взгляде Брендона убедило Омилова в том, что тот полностью отдает себе отчет в своих действиях. Это было тяжелейшее мыслимое оскорбление всей дворцовой верхушке — такое не забудется никогда, ни за что. Даже его отец, Панарх, не в силах будет заглушить ту бурю возмущения, которую оно поднимет.

«И еще, — подумал Омилов, — учитывая то, как нынче принимаются решения в Тысяче Солнц — осторожными, тщательно рассчитанными ходами Тех, Кто Служит, — бегство Брендона не сможет не затронуть самые основы государства». Его отец при всей своей любви к Брендону даже не будет пытаться защитить его. Геласаар всегда ставит интересы триллионов своих подданных выше личных.

И Брендону это известно.

— Ну? — нетерпеливо спросил Осри. Взгляд его скользнул по лицу Брендона, потом торопливо переместился обратно так, будто не видя его, он мог отрицать случившееся. — Открыл, папа?

Омилов еще раз стряхнул тревожные мысли и внимательно посмотрел на ларец у себя в руках. От солнца осталась лишь узкая полоска света на горизонте, и перламутровая инкрустация мягко переливалась в свете ламп, включившихся на смену закату.

Крышка, наконец, с тихим щелчком подалась. Внутри ларца лежал маленький шар с зеркальной поверхностью — размером в полкулака. И снова Омилов испытал потрясение, сильнее прежнего.

Как это сюда попало?

На мгновение перед глазами его снова встали гулкие своды Храма, тысячекратно отраженные в фасетчатых глазах невыразимо древнего странного существа; в ноздри ударил странный, похожий на благовония аромат; он услышал скрипучий голос, словно кто-то водил по толстым струнам грубым смычком. Он снова испытал страх от безразличного взгляда этого существа, чья жизнь началась, когда его собственные предки высекали каменные орудия среди ледников Потерянной Земли.

— Но это же просто шар, — сказал Осри. — Металлический шар.

Тряхнув головой, Омилов отогнал воспоминание и осторожно вынул шар, стараясь не поднимать его слишком быстро, чтобы не усилить ощущения его странности. Как и в первый раз, когда ему довелось видеть этот предмет, Омилов невольно скосил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд — такой идеально ровной, зеркальной была его поверхность, что заметить его можно было только по искажению отраженных им линий.

Как он ни старался, что-то в том, как он держал шар, выдало его, ибо Брендон слегка прищурился, когда он положил его на стол.

Осри протянул к нему руку и застыл, глядя на карту.

— Керульд... Кажется, я слышал это имя.

— Кажется, он теперь эгиос, ответственный за ДатаНет на Брангорнийском узле, — припомнил Омилов, катая пальцами шар; было что-то странное, почти неестественное в том, как тот перемещается по столу. Осри и Брендон завороженно следили за его движениями.

— В жизни не видел ничего похожего, — признался Осри. Он все еще держался настороженно. — Что это такое?

— Что это такое или для чего его создавали, я не знаю, но этой штуке по меньшей мере десять миллионов лет.

— Ур? — сипло спросил Осри.

Омилов кивнул и протянул шар сыну. Тот принял его в ладони, и они сразу же опустились — шар оказался тяжелее, чем он ожидал. Осри поднял шар, и брови его изумленно полезли на лоб, ибо руки двигались слишком быстро для такого веса. Омилов улыбнулся: Осри, несомненно, ощутил пугающее несоответствие между массой шара и его инерцией.

— Кинь его Брендону.

Осри заколебался.

— Не беспокойся, он не хрупкий. Сомневаюсь, чтобы мы вообще могли его как-то повредить.