Поппи не могла отвести от него взгляда. Юноша ей ослепительно улыбался.

– Привет, меня зовут Эш.

Она по-прежнему смотрела на него не отрываясь.

– Я видела тебя во сне. Ты сказал: «Вершится черная магия».

– Так ты телепат?

– Что?

– Твои сны сбываются?

– Не всегда. – Поппи взяла себя в руки. – Послушай, а как ты вошел?

Он показал ей ключи.

– Мне их дала тетя Мэдди. Держу пари, Джеймс ве~ лел тебе выставить меня за дверь.

Поппи решила, что лучшая защита – это нападение, и, сложив руки на груди, осведомилась:

– Это еще почему?

Эш бросил на нее злобный, насмешливый взгляд. В приглушенном освещении комнаты его глаза казались карими, почти золотистыми.

– А я плохой парень, – просто ответил он. Поппи попыталась изобразить на лице выражение сугубого неодобрения, которое она так часто наблюдала у брата. Но у нее не получилось.

– Джеймс знает, что ты здесь? Где он?

– Понятия не имею. Тетя Мэдди дала мне за завтраком эти ключи и ушла заниматься чьим-то интерьером. А что тебе снилось?

Поппи покачала головой. Она лихорадочно соображала. Очевидно, сейчас Джеймс пытается разыскать свою мать. Как только он с ней поговорит и поймет, что Эш здесь, он немедленно приедет. А это значит… что она должна развлекать Эша, пока Джеймс не вернется.

Но как? Поппи совсем не умела кокетничать и очаровывать, быть милой и любезной. А кроме того, она боялась сказать лишнее, опасалась выдать себя.

Зажмурившись для храбрости и заглушая сомнения, она ринулась в атаку.

– Знаешь какие-нибудь новые анекдоты про оборотней?

Эш рассмеялся. У него был приятный смех, и глаза оказались при ближайшем рассмотрении не золотистыми, а скорее серебряными, как у Джеймса.

– Ты еще не сказала, как тебя зовут, маленькая соня, – ответил он.

– Поппи, – ответила Поппи и тотчас же пожалела об этом. Что, если миссис Расмуссен упомянула в разговоре подружку Джеймса, маленькую Поппи, которая только что умерла? С трудом скрывая волнение, она пошла закрыть дверь.

– Хорошее имя для ламии, – одобрил Эш. – Терпеть не могу этих глупостей – брать человеческие имена, а ты как думаешь? У меня три сестры, и все они носят прекрасные старомодные имена: Ровена, Кестрель и Джейд. Отец разбил бы тарелку с кровью, если бы хоть одна из них захотела, чтобы ее называли, например, Сьюзан.

– Или Мэдди? – спросила заинтригованная Поппи.

– Как? Это же укороченное от Мэддер.

Поппи не могла вспомнить, что это такое. Вроде что-то из ботаники.

– Конечно, я ничего не имею против имени Джеймс, – сказал Эш, но его тон ясно свидетельствовал об обратном. – У вас, в Калифорнии, все по-другому. Здесь больше смертных, и вы должны быть осторожны. Так что если кому-то легче жить с именем смертного…

Он пожал плечами.

– Да, это так, – наобум брякнула Поппи.

Она напряженно соображала: «Неужели он играет со мной?»

У нее закралось подозрение, что он обо всем догадался. Чтобы скрыть охватившее ее волнение, Поппи направилась к музыкальному центру.

– Ты любишь музыку смертных? – спросила она. – Техно? Джаз? Хип-хоп? – Она помахала диском у него перед носом. – Здесь есть хорошие диски.

Теперь он вынужден был защищаться. Поппи невозможно было остановить, когда она говорила о музыке. С широко распахнутыми глазами она принялась болтать без умолку, не давая ему вставить хоть слово. Эш сидел на квадратном диване, вытянув длинные ноги. Его синие глаза мерцали.

– Дорогуша, – прервал он ее наконец, – я не люблю перебивать, но нам нужно поговорить.

Поппи была слишком сообразительна, чтобы спрашивать его, о чем именно.

– Нам действительно надо поговорить, – сказал он, – прежде чем вернется Джеймс.

Теперь она не могла уклониться от беседы. Во рту у нее пересохло. Эш наклонился к ней, теперь его глаза были бледно-зелеными, как воды тропических морей. «Они действительно меняют цвет», – подумала Поппи.

– Это не твоя вина, – сказал он.

– Что?

Это не твоя вина, что ты пока не умеешь блокировать свой мозг. Потом ты научишься, сказал он, и Поппи вдруг поняла, что он не произнес эту фразу вслух.

О… Она должна была подумать об этом. Она должна была защитить свои мысли. Поппи попыталась сделать это сейчас.

– Послушай, не надо так стараться, я знаю, что ты не ламия. Ты – преобразованный вампир, и ты вне Закона. Джеймс повел себя очень скверно.

Поскольку отрицать это было бесполезно, Поппи подняла голову и, прищурившись, посмотрела на Эша.