Пауль Карелл в своей книге «Дорога в никуда: Вермахт и восточный фронт в 1942 г.» писал: «Первые допросы взятых в плен офицеров штаба показали, что советское наступление на Волховском фронте во всех отношениях готовилось весьма тщательно и профессионально. Например, карты для этой операции заготавливались специально особым, созданным под эту наступательную операцию соответствующим отделом. Но куда делись карты? Были предприняты тщательные поиски на всех местах боев – но тщетно. Карты исчезли без следа.

В конце концов отыскали одного младшего лейтенанта, имевшего отношение к картографическому отделу. Он все и рассказал. Приведя немецких специалистов на берег какой-то невзрачной речушки, даже ручейка, он посоветовал отвести воду и как следует покопаться в тине на дне – именно там находился тайник советского картографического отдела. Как некогда вестготы погребли своего короля Алариха, так и начальник картографического отдела спрятал три грузовика военных карт на дне ручья. Это была самая ценная находка картографического материала, доставшаяся немцам за всю Вторую мировую войну. Карты от западных границ России до Урала. Трофей тут же отправили в Берлин, и с тех пор войска всех фронтов получили возможность работать по самым достоверным картам».

Что ж, и в этом случае не обошлось без предательства младшего офицера. Но факт остается фактом: найденные карты не помогли вермахту.

Андрей Андреевич Власов родился 1 сентября 1901 г. в селе Ломакино Гагинского района Горьковской области (село Ломакино Покровской волости Сергачевского уезда Нижегородской губернии) в семье крестьянина-кустаря.

Из автобиографии, написанной комбригом Власовым в 1940 г., можно узнать: «Главное занятие родителей… до Октябрьской революции и после – земледелие. Хозяйство имели середняцкое». Власов окончил сельскую школу, после чего на средства родителей и брата он был отдан учиться в духовное училище. Уже с 15 лет он работал репетитором, занимаясь с отстающими гимназистами и поступающими в гимназии.

После окончания Нижегородского духовного училища два года, с 1915 по 1917-й учился в духовной семинарии (со слов самого Власов, а «на правах иносословного (то есть не духовного звания)).

В 1917 г. после Октябрьской революции Андрей Власов поступил в 11-ю Нижегородскую единую трудовую школу 2-й ступени, которую окончил в 1919 г. Затем он поступает в Нижегородский университет на агрономический факультет.

Даже по скупым и сухим строкам автобиографии Андрея Андреевича чувствуется его стремление к знаниям, к получению образования.

Но призыв весной 1920 г. в Красную армию, казалось бы, надолго лишает его такого удовольствия. С 5 мая он красноармеец 27-го Приволжского полка в родном Нижнем Новгороде. И кто знает, кем бы стал Власов, как бы сложилась его судьба, если бы молодой республике не нужны были красные командиры. Андрей Власов по своему образованию, полученному к 19-ти годам, как никто другой выделялся среди своих сослуживцев. В те-то далекие времена, как известно, два-три класса для представителя деревни означали «высший пилотаж», а тут кроме сельской школы – духовное училище, духовная семинария, трудовая школа и 1-й курс, пусть даже незаконченный, но все-таки университета.

При всем при этом высокий рост, который придавал особую значимость будущему генералу, да еще крестьянское происхождение.

Так или иначе Андрея Власова заметили и отправили на 24-е Нижегородские пехотные курсы командного состава РККА. А с 1 июня зачислили курсантом этих курсов.

На 1 июня 1920 г. на Нижегородских Советских пехотных курсах командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии числилось по списку 517 курсантов, 209 служащих и 32 прикомандированных. Андрея Власова зачислили в 1-е спецотделение 4-й роты.

К моему глубокому сожалению, документы фонда 24-х пехотных курсов в Российском Государственном Военном архиве оказались скупы. И все-таки несколько уникальных по своему содержанию документов о пребывании там А.А. Власова мне удалось найти.

Ежедневно на курсах издавался «приказ заведывающего курсов по строевой части», где на несколько суток назначался дежурный по курсам командир и наряд от одной из рот (1, 2, 3, 4-й) курсов. В этом приказе размещалась ведомость о численном составе курсантов и служащих на сутки, а после нее шли параграфы по части строевой и по части политической.